19
На ходовом экране звёзды медленно перемещались: «Сатир» выходил в назначенный район. Смоляр, вальяжно раскинувшись в капитанском кресле, мурлыкал себе под нос модный шлягер «Лили со звёзд», время от времени окидывая взглядом приборы и экраны. Иногда, правда, его, похоже, навещала какая-то неприятная мысль – он морщился, машинально сжимал пальцы в кулак, однажды даже в такой миг, не утерпев, по направленной связи вызвал свою базу. «Ну, что там у вас?» – поинтересовался сердито. «Всё в порядке, – ответили ему, – только церковная команда засветилась, пришлось отозвать для спокойствия». – «Что же, не взяли?» – «Возьмём вот-вот, ждём средство – как стемнеет, упадём сверху, и дело с концом». «Кретины, – проворчал Смоляр себе под нос, отключившись. – Ничего не могут, бездельники!».
Но тут же заставил себя успокоиться. Потому что серьёзных поводов для недовольства, если подумать, не было. Ну, привезут Эриду на полсуток позже. А может быть, так и лучше будет: своё дело он закончит – и кто тогда сможет противостоять ему? Не она, во всяком случае. Женщины любят героев, сильных, богатых, кроме всего – удачливых. Уверенных в себе. А уж кто уверен в себе, если не он? Всё – в его руках. И нечего волноваться. Помешать ему как-то могли ещё там, на планете. А здесь – он хозяин положения.
И действительно – тут всё было тихо и спокойно. Так спокойно, что он, кажется, на несколько секунд – а может быть, даже минут – забылся. Лёгкий транс, в который он ввёл себя, чтобы окончательно привести в норму нервы, оказался глубже, чем Смоляр рассчитывал. Он задремал. За последние дни он устал куда больше обычного. Замысел потребовал немалых трудов. Да и нервы всё-таки оставались туго натянутыми, несмотря на уверенность в том, что всё будет хорошо, поскольку продуманы все возможности и заранее приняты необходимые контрмеры. Иными словами – всё в порядке, и опасаться нечего.
Очнувшись, император мира в очередной раз оглядел приборы и невольно чертыхнулся. За время его бездействия корабль успел проявить свой независимый (как и у всех кораблей) характер и по какой-то собственной прихоти отклонился от заданного курса и теперь шёл совершенно не туда, куда следовало. Вообще такое не должно было произойти, поскольку киберпилот «Сатира» был настроен на сенсорику Смоляра, и, вероятно, в одолевшем Смоляра сне сам же он и изменил курс. Подобное с ним раз-другой уже случалось, когда и во сне он оставался в той же обстановке, что и наяву, если мысли чересчур одолевали его.
Он быстро восстановил нужный курс и больше уже не отрывал взгляд от дисплеев. Но корабль вёл себя идеально. Неудивительно, это же был его корабль! Всё, принадлежавшее ему, всегда работало идеально. Скоро и всей Галаксии придётся переходить на такие рельсы. Совсем уже немного осталось. Меньше часа.
Где-то в верхнем углу левого обзорного экрана появились несколько точек, которые компьютер выделил красными стрелочками. Это означало, что то не были небесные тела, но корабли. Военные. Ничего удивительного. Корабли явно перекрывали направление на Горм. Смоляр усмехнулся: курс его был проложен вовсе не туда. Сам Горм был виден дальше, на верхнем обзорном. Пока ещё его можно было наблюдать, но это продлится очень недолго, какие-то сорок пять – пятьдесят минут, а потом планеты вовсе не станет. Пожалуй, власти не успели эвакуировать всех людей – правда, их на Горме и не так много, чтобы жалеть серьёзно: планета не жилая, а лишь промышленная, работают там вахтами. Планету прибрал к рукам химический концерн «Менд АО», никак не желавший налаживать нормальные отношения со Смоляром – иными словами, отдать контрольный пакет. Интересно, что будет твориться на бирже завтра? Вот где сейчас настоящая паника: в правлении «Менда». Они всё понимают, но сделать ничего уже не могут. Думать всегда надо вовремя!
Это, кстати, относится и к Стойку: согласился бы на выдвинутые условия – и спокойно досидел бы свой срок. Теперь же он уже политический покойник. Маленький трупик. От него даже пахнет. Фу, как неприлично! Вот такие дела, приятель! Как бы ты ни скрывался от Смоляра, от судьбы не ускользнуть никому. Кстати: не забыть о записанном заранее обращении к нему и оставить на орбите бывшего Горма кристалл в маячке вместе с традиционной визиткой – всё равно доказать ничего не удастся, а текст разойдётся по всей Галаксии. Результат Смоляр увидит, как только вернётся домой. Теперь уже скоро. Он успел даже соскучиться. Прежде всего – по Эриде, надоело пользоваться чужим обликом, теперь ей придётся принять его таким, каков он есть. Кроме того, всё усиливалась тоска по привычным комнатам, залам, полотнам и скульптурам, ароматам оранжерейных цветов и любимых блюд за обедом, по своим лошадям и собакам – последних он в глубине души не любил, да и они его – тоже, но полагалось, чтобы они были. Иными словами, хотелось поскорее вернуться к простой, скромной, повседневной жизни (он невольно усмехнулся) рядового императора. И (эта мысль возвращалась вновь и вновь, начав с неё, он в заключение опять наслаждался ею, она была как десерт, самая сладкая) после того, что сейчас произойдёт, Эрида признает наконец его достоинства, и…
Загудел зуммер: это означало, что пора готовиться к действию. Смоляр снова мысленно проговорил формулы Триады, выведя их на экран, чтобы постоянно находились перед глазами: непростительно было бы ошибиться или хотя бы сбиться с ритма, в котором следовало произносить их. Смоляр не задумывался над могучими и таинственными механизмами и процессами, какие включались при произнесении этих звуков; логика тут не помогала: звук, как известно, не распространяется в пустоте, и тем не менее… Впрочем, ещё и сегодня люди до конца не поняли, что такое пустота; да и могли ли понять?
Он включил реверс. Подождал, пока «Сатир» не уравновесился относительно далёкого Горма. Здесь – нужная точка. Только в ней должны быть произнесены формулы – если хочешь, конечно, чтобы они сработали. А сейчас – последняя подготовка: круг… звезда… двойной крест… Сделано.
Теперь он следил уже за секундной, а не минутной стрелкой. Наверное, слишком напряг зрение: заболели глаза. Ничего, он выдержит.
Вот он, миг истины!
Смоляр глубоко вдохнул. И начал произносить. Глаза его не отрывались от Горма на экране: хотелось видеть, как планета обратится в ничто. Она не взорвётся даже – просто исчезнет. Итак… итак…
– Амот Угур! Илэх Турам! Изилат Гери!
Замереть. Ожидать разрешающего отклика. Он прозвучит не в ушах, конечно. Где-то внутри тебя…
Вот. Кажется, есть. Несомненно, это он!
И дальше – главное, как полагается:
– Аридом элеф – семнадцать, ба – восемь, та – двенадцать, джим – восемь, ха – пять, даль – четырнадцать, заль – девять… ра, за, син… сад, дад… айн, гайн, каф, лам, мим, нун, вав…
Только названия букв и число их; в какие слова они выстроятся – ведомо там, где и осуществляется заклинание.
Вот первое из них и произнесено.
Теперь необходима пауза. Восемнадцать секунд. И снова – названия звуков и количество каждого звука в тексте; на этот раз их меньше, второе заклинание – короче.
И после девятисекундной паузы таким же способом произнесено и третье, самое короткое, запускающее процесс.[1]
Он закончил. Обождал секунду-другую.
Горм по-прежнему безмятежно светился вдали.
Ошибка? Не может быть!
На всякий случай он повторил формулы ещё раз. Хотя и понимал уже: не получилось. Почему-то не вышло.
Горм был неподвижен. А вот группа кораблей переместилась. Огоньки со стрелками расползлись по экранам.
На мгновение у Смоляра потемнело в глазах. А когда прояснело, Смоляр механически окинул взглядом экраны и потряс головой, отказываясь верить.
Обстановка вокруг корабля была совсем другой. Он находился далеко от нужной точки. Очень далеко. И никакая Триада тут не могла подействовать, сколько ни повторяй её.
Как он оказался тут?
Потом, потом. Сейчас надо было срочно уходить. Скрыться. Исчезнуть. Затеряться в пространстве! Потому что военные корабли теперь приближались к нему со всех сторон. Но ещё можно выскользнуть. Включить двигатели на максимальное ускорение…
