– Ты еще спрашиваешь. Все, что от меня будет зависеть. Все возможное и невозможное. Но... в любом случае... в любом случае потребуется несколько лет, чтобы мы, наконец, смогли...
– Ничего. Не беда. Я подожду. Я буду... как... как Пенелопа.
– Как кто?
– Как Пенелопа, гречанка из басни... Буду терпеливо ждать своего Одиссея... забыв обо всех остальных мужчинах... Пока он не вернется ко мне, после всех своих... странствий и мытарств... Чему ты улыбаешься? Я сказала что-нибудь смешное?
– Да нет. Просто... такие сравнения... Самсон... Одиссей.
– Не Самсон. Забудь о Самсоне. Одиссей. И только Одиссей. Такой же сильный... Смелый... Умный. Прирожденный победитель.
– Победитель? Или?..
– Победитель. Только победитель. Ты им будешь. Обязательно. Непременно. Я уверена. У тебя все впереди. Проиграна битва, но не война. Ты еще все наверстаешь. Немудрено. Ведь в твоих руках будет... ключик от... такой волшебной кладовой. Где спрятано... что?.. Настоящее золотое руно. Которое ты будешь потихонечку... чик-чик, чик-чик. По волосику, по клочочку. И все будет тип-топ. Главное только, внимательность и осторожность. Чтобы этот не заметил...
– Кто?
– Ну как его звали... Здоровый такой, одноглазый. Который руно это охранял. Циклоп.
– По-моему, ты чего-то все... в одну кучу намешала. Одиссей, циклоп, руно.
– Да какая разница. Я же образно. Руно – это та информация, которую ты превратишь в золото.
– Какое золото?
– То самое, которое ты вытянешь из этой вонючей конторы. Ты им сведения, они тебе бабки. Между прочим, напрасно улыбаешься. Надо отдать должное... уж что-что, а когда речь идет о вещах стоящих, они готовы раскошелиться... без малейших колебаний. Поверь мне, я знаю.
– Верю.
– Молодец... И... вот когда... через пару-тройку лет... ну хотя бы даже через пять, бог с ним, я согласна подождать... ты вернешься сюда...
– Куда... сюда? Во Францию?
– Ну... можно и во Францию, почему нет. Хотя... во Франции бизнес сейчас какой-то затевать – это... гиблое дело. Здесь такие налоги сумасшедшие. Окочуриться можно. Да и найти тебя, если что... твоим коллегам бывшим... в этих краях будет все-таки попроще.
– А куда ж тогда?
– В Штаты. Или в Канаду, еще лучше.
– А там бизнес... как, легче затеять?
– Конечно. Канада, между прочим, по иностранным инвестициям занимает первое место в мире.
– Н-да?
– Среди развитых стран.
– И... куда ж там... можно вложиться?
– Да куда угодно, господи. Куда угодно. В... сельское хозяйство, например.
– Нет, в сельское хозяйство лучше...
– Нет, так нет. Можно в целлюлозно-бумажную. Или в нефтедобычу. Сейчас вообще суперактуально. Такие прибыли.
– А в Канаде... есть нефть?
– А как же. В Северных территориях. Там такие запасы разведаны, закачаешься.
– Ну... только разведаны.
– Так это ж и хорошо, дурачок. Пока никого нет. Из конкурентов. Вам и карты в руки.
– Кому нам?
– Новым инвесторам. Бизнесменам.
– Ты... издеваешься надо мной?
– Да почему? Пойми, Майки, сейчас все находится только в твоих руках. Как кто-то хорошо заметил, человек сам кует ключи от дверей своего счастья. А, как? Неплохо сказано?
– Неплохо.... Н-да.
– Что?
– Ладно, как говорится, поживем – увидим. Насколько они... готовы раскошелиться.
– Ну ты уж сам-то тоже не продешеви. Это ж тот же бизнес. Их спрос, твое предложение.
– Постараюсь... Кстати... Кстати, кстати, кстати... Такой вот... еще вопрос.
– Я слушаю... Ну говори, говори, не стесняйся.
– Тут... такое дело... У меня... в скором времени... как нетрудно догадаться... будет... весьма ограниченный выезд. И... Джефф мне сказал, что... он в принципе мог бы... организовывать нам... не часто, конечно, изредка... встречи... Там, в России. Так вот... я хотел бы спросить... как ты относишься... к такой перспективе. Слов нет, это, конечно, предприятие довольно рискованное. В первую очередь, для тебя.
– Господи, и ты еще спрашиваешь. Да я готова сорваться к тебе в любой момент. При первом же удобном случае. Готова разделить с тобой все трудности... все опасности.
– Правда?
– Конечно.
– И... тебя это не страшит?
– Наоборот. Меня это так заводит. Такой адреналин. Я приеду в Москву как новая Мата Хари... в образе экзотической восточной танцовщицы. Что ты так смотришь? Серьезно. Я умею. Меня на Бали учили всем этим индуистским пляскам. Я буду выступать в каком-нибудь богатом ночном клубе. В таинственном полумраке... под звуки гамелана[67], под аромат тропических пряностей и фимиама. А ты будешь сидеть в зале, с сигарой, и лениво хлопать. Как... здорово?
– Знаешь что... будет лучше все-таки... если ты приедешь обычной туристкой.
– Хорошо, как скажешь.
– А все эти индуистские... па-де-де ты будешь танцевать только для меня. Когда мы останемся... наедине. Идет?
– Как будет угодно... моему господину. – Эти слова новоявленная баядера произнесла, сложив в молитвенном жесте ладони и с покорным видом склонив голову перед своим собеседником. Правда, уже через секунду она бросила на собеседника исподлобья совсем уже не покорный, а, наоборот, весьма выразительный, игривый взгляд, в то время как рука ее осторожно легла на его мускулистое бедро с его внутренней стороны. – А... как мой господин думает... расплачиваться со своей танцовщицей?
– А... как ей самой... этого хочется?
– Так... как он это сделал сегодня ночью. – Рука медленно, но очень целеустремленно заскользила по бедру все выше и выше. – Лучшего способа я пока не знаю. – Рука, наконец, достигла конечного объекта своих устремлений. – Что... что такое... не могу поверить... полная некредитоспособность?
– Ни в коем случае. Даже не частичная. Так... временная стагнация. Пополнение золото-валютных резервов. В этой ситуации, конечно... не помешало бы...
– Не помешало бы... что?
– Легкое стимулирование... экономического роста.
– Какая же я недогадливая, – сокрушенно покачались из стороны в сторону чуть взлохмаченные медные пряди и тут же, медленно наклонившись вниз и вперед, накрыли собой то место, которое только что подвергла предварительному исследованию рука их владелицы.
На какое-то время в просторном помещении номера воцарилась тишина, нарушаемая лишь тяжелым, учащенным мужским дыханием, ставшим следствием определенного рода действий, о которых, помимо этого дыхания, свидетельствовали также еще и другие, более редкие, но не менее характерные звуки.
Наконец, баядера с шумным вздохом откинулась назад, на подушку, разметав в сторону свои холеные загорелые руки и, прищурившись, посмотрела на своего продолжающего сидеть в прежней позе оппонента, вернее даже, не на него самого, а в первую очередь на являющийся его неотъемлемой частью предмет своего недавнего воздействия, и, с чувством глубокого удовлетворения, констатировала:
– Ну вот, экономический рост налицо.
