Мы условились о встрече, и я попрощалась. Спать хотелось немилосердно, а завтра еще и вставать в 7 утра.
— Можешь расположиться в гостиной на диване, — сообщила я Грэму, который преспокойно лежал на полу около меня.
Он смущенно потупился, вышел из комнаты и улегся поперек прохода.
— Ну, дело твое, — я пожала плечами и прикрыла дверь.
Тихо заскулила Мулька. Да, не повезло ей, сегодня со мной спать не придется. Грэм явно собирался охранять мой покой.
Проснулась я еще раньше. Хотелось доспать, но я заставила себя выбраться из постели и натянуть спортивный костюм. Выходя из комнаты, чуть не споткнулась о Грэма. Он вскочил и гордо кивнул мне в знак приветствия.
— И тебе доброго утра, — сонно сообщила я, — Подождешь, пока я спиногрызов прогуляю? Потом позавтракаем.
Грэм что-то рыкнул собакам, и те, застывшие на старте, радостно кинулись в прихожую.
— Мы быстро, — бросила я щенку и вылетела следом за ними из квартиры.
Мы пробежались до клиники, поприветствовали маму и таким же бодрым темпом поскакали обратно. Во дворе, правда, мое зверье, справив нужду, затеяло, было, веселую возню, но я напомнила, что меня ждет Грэм и они, тут же унявшись, потрусили к подъезду.
В квартиру псы вошли, как на ринг перед экспертами, и чинно прошествовали на свои места.
— Грэм, я тебя на следующей выставке на трибуне посажу. Если они призов не возьмут, то меня точно лучшим хэндлером признают. Грэм?
Щенок не двигался с места, игнорируя наше появление. Нос его был уткнут в тапок моего отца. Похоже, он уже давно находился в таком положении.
— Грэм! Эй, Грэм, ты в порядке?
Он, наконец, поднял голову и кивнул. Потом пихнул носом тапок в мою сторону.
— Ну? И что ты хочешь этим сказать? Это тапок отца. Чем он тебе так понравился?
Он заскулил.
— Познакомиться хочешь?
Грэм закивал.
— Извини, ничем не могу помочь. По крайней мере, в данный момент. Слинял мой родитель и точных сроков возвращения не указывал. Сам видел, он вчера даже говорить со мной не стал. И так и не перезвонил, кстати.
Грэм понурился.
— Ладно, не расстраивайся. Я в душ по-быстрому, а потом позавтракаем.
Когда пришло время выходить из дому, я задумалась. Грэм, конечно, никого не тронет и от меня ни на шаг не отойдет, но вот объяснять это прогрессивной общественности… И потом, существуют же правила.
— Грэм, — позвала я, выходя в прихожую, — Ты уж меня извини, пожалуйста, но придется тебе из себя собаку изображать.
Щенок вздохнул.
— Знаю, что неприятно, но одно дело по ночам без ошейника разгуливать, и совсем другое — утром, когда все на работу спешат. А я совсем не хочу, чтобы тебя, как бродягу, замели, — я сняла с вешалки один из ошейников Арчи.
Грэм, понурив голову, подошел ко мне и подставился. Я надела на него ошейник. Поводок я тоже взяла, но пристегивать не стала. На людей действует успокаивающе, когда собака чинно идет рядом с хозяином, несущим в руке поводок. Значит, воспитанная, значит, нечего бояться.
Встречу Кириллу я назначила в парке, где по утрам множество собачников выгуливало своих питомцев. Я немного нервничала, но по аллее шла с независимым видом, будто просто гуляю со своим псом. Грэм шел рядом так спокойно, словно и в самом деле был не щенком, а просто не очень крупной овчаркой.
Кирилл уже ждал меня. То, что он не опоздал, порадовало. Ценю пунктуальность.
— Привет! Ух ты, какой красавец! А сколько ему? — набросился он на меня без предисловий.
— А я знаю? — растерялась я, — Я его вчера первый раз в жизни увидела.
— Грэм, значит?
Щенок поклонился.
— И вправду дрессированный.
Мы с Грэмом синхронно фыркнули. Вот еще! Что он собака, что ли? Но презрение — не лучший способ поддержать беседу.
— Кирилл, а я тебя не очень напрягаю?
— Да нет, чего там! Мы с другом месяц назад квартиру сняли. Вылетели, так сказать, из родительского гнезда. Так что, нам охранник в самый раз будет.
— Грэм — не охранник. Он — разумное существо.
— Ну, хоть кто-то разумный среди нас будет, — рассмеялся Кирилл, — Я кореша уже за кормом снарядил. Давай-ка отзвонюсь. Ему какой брать?
— Грэм не ест собачий корм. Кирилл, ты, кажется, не догоняешь. Это не собака. Это волк- оборотень.
— Ну, да, ну, да. А что он ест-то?
— То же, что и ты. Только ему мяса побольше надо.
— Ну, мяса и мне побольше не помешало бы.
Я вдруг подумала, что вообще-то содержание лишнего рта денег стоит, а как у Кирилла с финансами, я не знала.
— Послушай, я тебя просто прошу приютить Грэма у себя ненадолго. Еду ему я сама привозить буду. И выгуливать по возможности тоже.
— Брось, если бы я думал, что не смогу позаботиться о собаке, я бы не согласился.
— Грэм — не собака.
— Не важно. Меня ребята давно предупредили, что ты мне рано или поздно какого-нибудь пса сватать будешь. А я даже обрадовался. Я действительно собаку хотел.
— Предупредили? — растерялась я.
— Ну, да. Сказали, что у тебя родители ветеринары и все время для какой-нибудь живности хорошие руки ищут.
— Понятно… — мне стало так паршиво, что я готова была расплакаться, — Знаешь, я, наверное, тебя зря побеспокоила.
— Почему это? — искренне удивился Кирилл.
— Ты собаку завести хочешь, а Грэма я тебе насовсем никак отдать не могу. Да и не собака он вовсе, а волк. И то, пока не перекинулся. Если хочешь, я тебе щенка организую. Только скажи, какой породы. А мы с Грэмом сами что-нибудь придумаем, — я вздохнула, — Ладно, еще раз извини, что побеспокоила. Пойду, а то мне его домой до школы успеть отвести надо.
— Аленка, постой, — Кирилл схватил меня за руку.
Грэм ощерился.
— Смотри-ка! Защищает тебя, — усмехнулся парень, — Да чего ты скисла? Если надо его у себя подержать, я подержу. Ну, постараюсь не очень привязаться. Грэм, поживешь у меня?
Щенок что-то проворчал и нехотя кивну.
— Ну, ни фига себе! Он что, правда так разговаривает?
— В том-то и дело. Потому и не хочу, чтобы предки видели.
— А что он еще умеет?
— Говорить он не умеет. И рассказать, чем ему можно помочь, тоже. А так у него все реакции хорошо воспитанного человека. Ты своему другу это как-то объяснить сможешь?
— Не парься. Серега такой пофигист, что даже если Грэм заговорит, не отреагирует. Я ему скажу, что это волк-оборотень, и он посчитает, что так и надо. Не в пример мне, он в полной отключке от реала.
