— Все уже здесь, — пояснил наставник. — Там, — он ткнул пальцем себе за спину, в сторону большого строения без окон, — там вы будете умирать вместе, что слуга, что господин. С гоплита спрос особый, ему славы больше, но ему и бесчестие сполна! В бою все равны и все отвечают друг за друга. Побежит один погубит всех. Ты уверен, что оруженосец тебя не подведет?
Не успел Верт и рта раскрыть, как наставник вдруг оказался перед Болком и, свирепо уставившись на него, прошипел:
— Отдашь жизнь за господина?
— Исполнено! — крикнул Болк, браво выпятив грудь и задрав подбородок, но тут же получил кулаком под дых и согнулся, чуть не выронив оружие.
— Не так! Правильный ответ — «к послушанию!», — поучительно сказал наставник Чомбал. — Если уцелеешь после двух или трех походов и господин будет тобой доволен — сам станешь гоплитом. Вот тогда будешь отвечать «исполнено». Вернешься без господина, пойдешь на корм соратникам. Трусов здесь не любят.
— У нас в фаланге без всяких церемоний, — добавил он чуть погодя, оглядев с ног до головы каждого из нас. — Выслужиться может любой. Приказы исполняются беспрекословно, по исполнении все забыть. У кого длинный язык, того укоротят на голову. Пленных не брать, в плен не сдаваться. Все понятно? А теперь за мной, быстрым шагом!
Он повернулся и пошел к дому без окон, а соратник, что был ему по пояс, заскользил рядом.
Держась строя, я тем не менее старался увидеть как можно больше, приглядываясь к строениям, оградам и вратам. Может, придется бежать и отсюда. Слова наставника меня насторожили. О каких боях и пленных он говорил? Разве гоплиты не для того, чтобы охранять разведчиков, ученых и поселенцев от хищных тварей? С кем сражаться? Известно, что людей или подобных людям существ никто не встречал. Вот, скажем, когда я еще не был в бегах, наша звездная машина никогда не посещала миры, где нашлась бы хоть одна разумная тварь. Правда, мы обычно перемещали разведчиков второй волны и ученых. Дело наше было простое выгрузить, загрузить и вернуться. А там уже те, кто поумнее нас, сами разберутся, что делать потом. Хотя пару раз мне довелось сиживать за пивом с механиками из парфян: они рассказывали всякие страшные небылицы, но это уж так у нас водится, чтобы ненароком не сболтнуть при посторонних о тайнах своего ремесла или службы. Наверно, когда кибернейосы в своих кабаках гуляют, они о разведчиках сплетничают или про ученых судачат, а ученые про механиков… Ходили слухи о том, что на некоторые миры якобы переселяют не только жителей неурожайных или перенаселенных земель, а всех поголовно из мятежных областей. Да только нынче времена мирные, про последние бунты разве что старики помнят, и то понаслышке.
От этих раздумий в голове у меня опять возник слабый звук, напоминающий пение далеких труб. Я тряхнул головой, перестал озираться и уставился в спину наставника. Тут мне показалось, что его соратник, равномерно перебирающий шестью мохнатыми конечностями, на какой-то миг сбился с ритма и неуверенно повел из стороны в сторону жвалами.
В доме без окон наставник передал нас служителям в одеяниях ученых, приказал слушаться их беспрекословно и, пообещав вскоре сделать из жидкого дерьма славных вояк, ушел. Нас провели в комнату со встроенными шкафами, показали, куда сложить пожитки, а куда — оружие и доспехи, потом велели раздеться догола. А когда мы прошли узким коридором в соседнее помещение, то оказались в бане!
Из медных труб струилась вода, горячая и холодная, в глубоких ваннах, каждая с небольшой пруд, она смешивалась и, вытекая сквозь мелкие отверстия в стенках, уходила через сливные дыры в полу. Для тех, кто любит погорячей, в отдельной каморке из короткой трубы горячий пар бил в потолок. Но только Верт и Болк, который прихватил с собой невесть откуда добытый букет из веток с сухими листьями, направились в каморку и исчезли в раскаленном облаке. Звуки, которые шли оттуда, напоминали шлепки по тесту, перемежаемые довольным уханьем.
Оказавшись рядом с Варсаком, я тихо спросил у него, о каких сражениях говорил наставник. Варсак приложил палец к губам, а потом слегка кивнул в сторону широких каменных скамей с подогревом, на которых обсыхали гоплиты. Завернувшись в простыни, мы вышли в предбанних. Здесь никого не было, и Варсак быстрым шепотом сказал, что об услышанном надо помалкивать, и что на самом деле люди и соратники давно уже воюют на многих мирах со всякими тварями, разумными и не очень, только это великая тайна. Простолюдинам не следует знать о битвах, чтобы не было лишних сомнений и страхов, не знают про то и многие из высших каст, только мы, удостоенные посвящения в тайну…
Тут появились неулыбчивый Шитан, за ним вышел его оруженосец Го, и Варсак замолчал. Но сказанного хватило, чтобы в очередной раз понять, что назад дороги нет — я оброс тайнами, как навоз грибами.
Два дня мы провели в доме без окон. Нас держали в длинной узкой комнате с двумя рядами кроватей вдоль стен. Кормили чуть ли не десять раз в день, снова водили в баню и велели отдыхать, хотя не было причин для усталости. Попытки выведать у Го, знает ли он о моих злоключениях у безумцев и не имеет ли он к тому касательство, успехом не увенчались — спросить прямо я не решался, а на все хитрые вопросы он только недоуменно щурился.
Утром третьего дня нас угостили каким-то неаппетитным варевом, от которого всех мощно пронесло. Укромную комнатку с рядами круглых отверстий в полу мы навещали не раз и не два. Только к вечеру желудки наши успокоились. На ужин ничего, кроме теплой воды, не дали, заснуть под бурчание пустых животов было нелегко. Я долго ворочался, потом разглядывал в тусклом свете ночного светильника надписи и рисунки на стенах, оставлены теми, кто жил здесь до нас. По большей части это были бранные слова, инициалы, пояснительные надписи на множестве языков и стрелки, указывающие на голых баб с огромными сиськами и бездонными промежностями. Мое внимание привлекло изображение осьминога, который в щупальцах держал какую-то штуку, напоминающую весло и похожую на метатель, каким его рисуют дети. Надпись рядом обещала истребить всех головоногих уродов и тем самым отомстить за погибшего брата.
Все это было очень странно: нас учили с детства, что всякая жизнь священна, что убивать без надобности нельзя и букашку, все живое имеет право на жизнь и все такое прочее весьма высоким слогом. Ну, когда припрет, а рядом нет хранителя жизни, быстро забудешь Скрижали Первого Ментора, если комары донимают или живого мясца не в сезон захотелось. А вот на человека руку поднять… Десять раз подумаешь, прежде чем кулаки или нож в дело пустишь! Но кто бы мог предположить, что мне, почтенному семьянину…
Э, чего там говорить — где теперь я, а где семья! На глаза навернулись слезы, веки стали смыкаться, щупальца осьминога зашевелились, он поплыл на меня, угрожающе размахивая метателем, зеленые волны вздымались все выше и выше, меняя цвет на черный… Утром всех поднял сиплый рык наставника Чомбала:
— Вы что, спать сюда прибыли, срачкуны?!
Вместо завтрака опять накачали пустой водой. Верт слабым голосом сказал, что нас, по всей видимости, отправляют на битву с вечно голодными демонами снегов мира Дронд, и он теперь может загрызть парочку не очень костлявых демонов, а Болк добавил, что он и костям будет рад, если на них останется немного мяса. Разговоры о еде вызвали у меня стон, Варсак усмехнулся, но, тут же схватившись за живот, исчез в укромной комнатке.
Невысокий гоплит с густыми темными бровями, имени которого я не знал, не глядя на Верта, спросил небрежно, откуда тот знает о тварях мира Дронд и когда это ему удалось там побывать. Верт набычился — а глядя на него, и Болк засопел угрожающе — и поинтересовался в ответ, не из славной ли когорты бдительных братьев паутины прибыл сюда уважаемый друг по фаланге, и за какие упущения в службе он был низложен в чине и звании? Тут вскочил густобровый и предложил Верту обменяться парочкой ударов палками или чем угодно, если у него, Верта, есть к нему еще глупые вопросы.
Все оживились в предвкушении доброго развлечения, но нижняя створка двери вдруг хлопнула об стену и перед нами возник соратник наставника Чомбала. Я заметил, как Верт уставился на него, морща лоб, и зашептал что-то вроде «хорошая собачка, подойди ко мне». Оруженосцу смеяться над гоплитом нельзя, и я с трудом подавил улыбку. Управиться с соратником ему не удалось — то ли выучка плоха, то ли соратник хитро натаскан и чужих команд не признает. Интересно, где Верт собак видел? Их же давно извели, они с соратниками никак не могли ужиться. Может, в его краях дикие псы еще водятся?
Вскоре появился сам наставник Чомбал и велел собираться. Оруженосцы бросились к шкафам за
