«Прекрасно сработано, „Диг“!»
Я вызвал их обоих и приказал немедленно поворачивать домой. Мы с ними встретились в нашей столовой на самой грандиозной вечеринке всех времен и народов.
Долина ниже дамбы Эдер опускалась круче, чем течение Рура, и мы какое-то время следовали за водяным валом. Мы видели, как бурлящая и клокочущая масса воды рвалась сквозь пробоину и рушилась вниз. Мы видели, как вниз по долине помчались шесть огромных волн. Для начала они смели здание электростанции. Мы увидели, как тут же погасли огни в соседних деревнях, словно огромная черная тень накрыла долину. Водяная стена мчалась вперед, словно курьерский поезд. Мы знали, что в нескольких милях отсюда находится крупная тренировочная база Люфтваффе. Это был большой современный аэродром с массой построек, в том числе подземными ангарами и подземными казармами… Я повернул домой.
Дэйв и Лес продолжали трещать по радио, как сороки, но все-таки тоже повернули следом за мной. Их голоса постепенно умолкли вдали, так как я взял курс на озеро Мён, чтобы проверить, опустело ли оно. Хатч передал на базу кодовый сигнал «Динги». Получив известие об успешной атаке, командование тут же запросило меня, не осталось ли еще самолетов, которые смогли бы уничтожить третью цель. Я приказал Хатчу сообщить, что больше самолетов нет, что он и сделал.
Мы вышли за пределы дальности радиотелефонов и теперь могли держать связь только с помощью морзянки. Постепенно кодовые сообщения показали нам, где находятся уцелевшие самолеты. Питер Таунсенд и Андерсон из резервной группы были отправлены атаковать дамбу Зорпе. Мы слышали, как Питер сообщил, что сбросил мину нормально, однако ничего не услышали от Андерсона.
«Давайте сообщим на базу, что мы возвращаемся, и скажем им приготовить небольшой праздник», — предложил Спэм.
Это было резонно, и мы передали, что возвращаемся.
Мы уже прилетели к Мёну и дважды описали круг над озером. Уровень воды продолжал понижаться. Мосты теперь торчали подобно странным архитектурным украшениям. На поверхности озера появились илистые отмели, на которых лежали опрокинутые яхты. Ниже дамбы болталась противоторпедная сеть, сорванная с одного берега. Электростанция пропала. Карта изменилась. Ниже дамбы появилось новое озеро, которое не имело ясно очерченных берегов. Он медленно двигалось вниз по долине на запад.
На базе, похоже, началась небольшая паника, поэтому Хатч отправил еще одну радиограмму, посоветовав не беспокоиться за нас. Затем мы бросили прощальный взгляд на дело рук своих и повернули на север к Зейдер Зее.
Затем Тревор побеспокоил меня вопросом. За последние 2 часа он израсходовал около 12 000 патронов, но ему было мало.
«У меня почти не осталось боеприпасов, но есть еще одна или две зажигалки. Как вы думаете, если Спэм заметит какую-нибудь деревню, стоит сбросить туда подарок? Мы расплатились бы за Хоппи, Генри и Билла».
«Вперед», — приказал я.
Мы летели на север в утренней тишине, прижимаясь к земле, и хотели поскорее добраться до дома. Было уже достаточно светло, и мы начали различать детали, которые ранее не были видны: пасущихся коров, разлетающихся в стороны кур, которых пугал рев наших моторов. Слева мы видели какой-то самолет, летящий над Хаммом на высоте 500 футов, потом он пропал. Никто не знал, что это было. Спэм предположил, что это германский ночной истребитель, который пытался перехватить нас.
Я думал, что теперь за нами будут охотиться все. Проследить наш путь к побережью не составляло труда, и вражеские офицеры наведения могли бросить на нас множество истребителей. Я представил, как фюрер лично приказывает «остановить воздушных пиратов любой ценой». В конце концов, мы сделали нечто, что до нас не удавалось никому. Вырвавшаяся на свободу вода была страшной силой, подобно землетрясению. Но в долине Рура никогда не было землетрясений.
Кто-то из нас вспомнил про налет на Дуйсбург прошлой ночью и предположил, что наводнение поможет немцам, потушить пожары. Кто-то добавил вполголоса:
«Если мы их не сожжем, так хотя бы утопим». Но мы не пытались сделать это. Мы хотели уничтожить вполне законный военный объект, чтобы сорвать выпуск вооружений предприятиями долины Рура. Человеческие жертвы были только случайным побочным эффектом. Мы совсем не ставили задачей утопить кого-то и надеялись, что наблюдатели на дамбах успеют предупредить жителей долины. Никто не любит массовых убийств, и мы не хотели стать виновниками чего-то подобного. Разве что нам попался бы Гиммлер со своими парнями.
Терри посмотрел на карту и сообщил:
«Берег будет примерно через час».
Я повернулся к Палфорду.
«Поставь моторы на максимальную крейсерскую скорость и не беспокойся о расходе бензина. — Затем я обратился к Терри: — Я думаю, нам лучше выбрать самый короткий путь домой и пересечь берег возле Эгмонта. Ты знаешь, где там находится брешь в системе ПВО. Мы летим последними, и они могут постараться прикончить нас, если мы слишком задержимся».
Терри усмехнулся и посмотрел на шкалу спидометра. Мы сейчас делали около 240 миль/час, и выхлопные патрубки раскалились докрасна — с такой силой вылетали горячие газы. Неожиданно на панели зажглась лампочка, а потом послышался голос Тревора:
«Неопознанный вражеский самолет сзади».
«О'кей, я поворачиваю на запад, там темнее».
После того, как мы повернули, стрелок сообщил:
«О'кей, я потерял его».
«Нормально. Но все-таки, Терри, нам лучше лететь пониже».
Эти истребители означали досадную помеху, однако им мешали условия освещенности. Мы замечали их раньше, чем они нас.
Огромный «Ланк» шел вниз, пока не оказался на высоте несколько футов над землей. Для нас это был единственный способ сохранить жизнь. Два часа назад мы хотели взорвать дамбы, а теперь мы хотели совершенно иного — как можно быстрее попасть домой. Тогда мы сможем расслабиться.
Через несколько минут снова возник Терри:
«30 минут до берега».
«О'кей, добавить обороты».
Стрелка завертелась, и в кабине стало немного шумно.
Мы летели домой, и знали это. Но пока мы не знали, находимся ли мы в безопасности. Мы не знали, что произошло с остальными самолетами. Билл, Хоппи, Генри, Барлоу, Байерс, Оттли погибли. Все они разбились. Большинство стало жертвой зенитных автоматов, как часто случается с низколетящим самолетом. Что ж, им не повезло. Все они погибли быстро, может быть, за исключением Генри. Генри был прирожденным лидером. Это была тяжелая потеря, однако он отдал жизнь за дело, которым следует гордиться. Парни, подобные Генри, являются цветом нашей молодежи. Они умирают отважно и умирают молодыми.
А канадец Бэрпи? Его жена-англичанка ждала ребенка. Отец Бэрпи имел большой магазин в Оттаве. Он не вернется назад, потому что пропал без вести. Пропал где-то межу Хаммом и целью. Бэрпи был нетороплив в речах и движениях, но это не мешало ему быть хорошим пилотом. Он был соотечественником Терри, как и несколько человек его экипажа. Мне нравились их поведение и манеры, их незашоренный взгляд на вещи, их открытость. Я прощал им многое, даже то, что они постоянно жевали резинку.
Потом я вызвал по радио Мелвина. Во время обратного полета он являлся моим заместителем, после того как Микки пришлось поторопиться из-за текущего бака. Над Эдером он был в полном порядке, но сейчас я не получил ответа. Мы начали гадать, что могло случиться. Терри сообщил:
«Осталось 15 минут».
15 минут. Еще достаточно долго. Долгий путь, который мы можем и не одолеть. Мы все еще на вражеской территории. Они захлопнули ворота своих крепостей, поймав нас внутри. Однако нам известна брешь в стене — это участок над мачтами радиостанции Эгмонта. Если мы найдем ее, то сможем благополучно вырваться.
