На сцену поднялась группа, и настроив инструменты, начала вечер с довольно приличного исполнения «Вывернись наизнанку»{18}. Марк схватил Брину за руку и повел на танцплощадку. Обняв ее и прижав к своей груди, он спросил:

— Что ты делаешь позже?

Ее самолет прилетел так поздно, что она даже не задумывалась ни о чем кроме душа и спокойного сна.

— Пойду в свою комнату.

— Народ собирается ненадолго завалиться ко мне домой. Ты тоже должна прийти.

Она отстранилась и взглянула ему в лицо. Подумав, она решила, что лучше поспать, чем опять слушать истории о том, как Марк и его друзья голышом катались на лыжах, или как они подшутили над шахматным клубом и спрятали всех королей.

— Думаю, мне сегодня лучше просто выспаться, — сказала она.

— Ладно, тогда встретимся завтра. Мы будем на другой стороне.

Прожив так много лет в Галлитоне, она поняла — он имеет в виду, что они будут кататься на лыжах по другую сторону горы Серебряный доллар. Вот только то, что она выросла в курортном городке, еще не значило, что она умеет кататься на лыжах. Она не умела.

— Я постараюсь прийти.

Марк притянул ее ближе, и взглянув поверх него, в полумраке она заметила Томаса среди танцующих.

— Твои волосы приятно пахнут, — польстил ей Марк.

— Спасибо.

Держа Холли в своих объятиях, Томас плавно двигался с таким идеальным чувством ритма, какого она в нем никогда не подозревала. Холли закинула руки ему на шею, и он слишком близко прижал ее к себе. Вид его рук на ее талии, их соприкасающихся тел, беспокоил Брину больше, чем следовало.

Марк рассказывал о своем бизнесе, и постоянно делал ей комплименты. Он был мил и очарователен, но ее внимание сосредоточилось на паре по другую сторону танцплощадки. В ее голове крутились разные картинки с ними и собственные безудержные мысли, и она задумалась, почему вид Томаса и Холли действует ей на нервы, и почему прожигает дыру в животе.

Ответ пришел к ней с последними гитарными аккордами, эхом разлетевшимися по комнате. Она проявляла чувство собственности к Томасу, словно он принадлежал ей. Многие годы он был ее хорошим другом, и хотя она плохо обошлась с ним под конец учебы, она все еще чувствовала с ним связь. И честно говоря, ей было ненавистно видеть его с Холли. Пожалуй, потому, что она знала, будь Томас водителем автобуса или механиком, вероятно Холли даже не подошла бы заговорить с ним, но было и что-то еще. Что-то, что она не могла объяснить. Что-то, слегка похожее на ревность. Ее чувства были бессмысленны. Они даже не были разумны, но это не мешало им скручивать ее узлом от замешательства.

Извинившись перед Марком, она подошла к бару передохнуть. Чувствуя себя немного усталой, она размышляла, заказать ли ей еще выпивку или просто пойти спать. Но не сделала ни того, ни другого. Зато столкнулась с партнершей по лабораторным занятиям с 10 класса, Джен Ларкин. Джен поправилась примерно на восемьдесят фунтов{19} и была все такой же веснушчатой, как ни один другой человек виденный Бриной. Они немного поболтали, но музыка делала общение практически невозможным, и в основном они выкрикивали вопросы друг к другу. После нескольких песен она потеряла Томаса из виду, и не удержалась от мысли, а не улизнул ли он резвиться в постели с королевой бала.

Но нет. Они с Холли прошли мимо нее и встали в небольшую очередь к бару. Она с недовольством признала, что они красивая пара.

На сцене группа разразилась следующей песней, которую Брина узнала сразу, учитывая, что так много лет провела за слушанием дешевого стереомагнитофона Томаса. Не удержавшись, она подошла к нему и сказала:

— Они играют нашу песню.

В полумраке тусклого света люстр он долго вглядывался в глаза Брины, словно пытаясь что-то понять. И когда она решила, что он может и вовсе ничего не ответить, он прервал молчание.

— Извини нас, Холли, — он взял Брину под локоть и вывел ее на середину переполненного танцпола. Захватив своей теплой ладонью ее левую руку и обняв за талию, он спросил:

— С каких пор «Ложись, леди, ложись»{20} наша песня?

Она положила руку на его плечо, гладкая ткань пиджака на ощупь казалась холодной.

— С тех пор, как ты заставлял меня часами слушать Боба Дилана.

Он взглянул поверх ее головы.

— Ты ненавидела его.

— Нет, я просто любила усложнять тебе жизнь.

Он держал ее на расстоянии нескольких дюймов, словно не хотел, чтобы она вторгалась в его пространство. И вел ее как учитель танцев, двигаясь с совершенно бесстрастной слаженностью. Однако же, он был не против вторжения Холли, и она удивилась тому, что почувствовала себя от этого преданной. Ее ощущения были такими сумасбродными, что Брина подумала, а не сходит ли она с ума.

— Томас?

— Хмм.

Она всматривалась в неясные очертания его лица, в темноту, скрывающую глаза и обрисовывающую контуры носа и точеных губ.

— Ты все еще злишься на меня?

Наконец он посмотрел на нее.

— Нет.

— Тогда как ты думаешь, мы можем снова стать друзьями?

И словно ему необходимо было время, чтобы это обдумать, прозвучало несколько строк песни, прежде чем он ответил.

— Что ты имеешь в виду?

Она и сама не знала.

— Ладно, что ты делаешь завтра?

— Катаюсь на лыжах.

Его ответ ее немного удивил.

— Когда ты научился?

— Примерно шесть лет назад.

В слабой попытке оживить разговор, она спросила:

— Так тебе нравится кататься на лыжах?

Слегка сжав ее за талию, он привлек ее чуть-чуть ближе.

— У меня есть квартира в Аспене{21}, — сказал он, словно это все объясняло, а возможно, так оно и было.

Слегка погладив большим пальцем ее ладонь, он положил их руки себе на грудь. Приятное покалывание пробежалось по запястью и руке, как от дуновения легкого ветерка.

— Ты катаешься с Холли? — безразлично спросила она, словно вовсе и не умирала от желания это знать.

— С кем угодно. А ты собираешься встретиться с Марком Харрисом и его компанией?

— Нет, — она не хотела тратить время на разговоры о Марке. — Помнишь то время, когда я копила все свои заработанные на сидении с детьми деньги, чтобы купить снаряжение и вступить в лыжный клуб?

— И сломала ногу в первый же день.

— Ага. С тех пор я больше не пыталась встать на лыжи, — она прошлась рукой по его плечу и коснулась воротника белой рубашки. Через плотную ткань ее чувствительные кончики пальцев ощущали жар его тела.

— Думаю, я пройдусь по магазинам и буду без дела болтаться на базе.

Он скользнул рукой по ее талии, осторожно прижимая к своей твердой груди. У Брины перехватило

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату