– Например, что?
– По женской части.
– По женской части? – Она попыталась возмутиться. Люси хотела отдернуть руку, но он не дал ей и поднес ее пальцы к губам. – Что ты имеешь в виду?
Его глаза смеялись.
– Например, ты хорошо готовишь. – Он погладил ее запястье свободной рукой.
– Я и правда хорошо готовлю. – Только не часто. Но об этом Люси умолчала.
– Отлично. Я люблю вкусно поесть. – Он укусил легонько ее за пальчик.
Люси судорожно вздохнула.
– Что? – спросила она, задыхаясь.
– Что я люблю есть?
– Да.
– На ужин я предпочитаю блондинок с голубыми глазами.
О Боже! Она высвободила руку.
– Ты голоден?
Его взгляд был прикован к ее губам.
– Я бы не отказался перекусить.
Годы опыта научили Люси не торопить события. Не влюбляться слишком рано. Так подсказывала ей рациональная часть ее личности. Но тут Куинн посмотрел ей в глаза, и от рационализма не осталось и следа. Из глубины его карих глаз на нее смотрел голодный зверь.
– Я закажу что-нибудь в ресторане, – пробормотала она, вскочила на ноги и убежала на кухню. – Пицца, спагетти, салат? – спросила она, сняв трубку телефона.
– Что угодно, – сказал Куинн, показавшись в дверях. Он навалился на дверной косяк и стоял, постукивая бутылкой о бедро. – Значит, ты не медсестра. И чем ты занимаешься на самом деле?
– Я писательница.
– Писательница? – Он слегка нахмурил черные брови, как будто не мог поверить. – И что же ты пишешь?
– Детективы.
Он поднес бутылку к губам.
– И продаются? – спросил он перед тем, как сделать глоток.
– Да. Я уже седьмую книгу пишу. – На том конце провода сняли трубку. – Я хочу заказать два комбинированных блюда и два салата «Цезарь», – сказала она. Люси продиктовала номер телефона, и ей сказали, что на приготовление уйдет минут тридцать – сорок.
– Под своим именем?
– Да. – Она положила трубку телефона.
– Так я могу пойти в книжный магазин и купить одну из твоих книг? Или писательница из тебя такая же, как и медсестра?
– Я тебе покажу, – сказала Люси и пошла к лестнице на второй этаж, в кабинет.
Она остановилась на первой ступеньке и бросила на Куинна взгляд через плечо. Он все еще стоял в дверях.
– Пойдем. – Она махнула ему.
Куинн оторвался от косяка, и они пошли наверх.
Люси не хотела показывать Куинну свой кабинет, и сейчас надеялась, что не забыла протереть пыль и прибрать стопки с книгами и журналами. Хорошо еще, что она не дошла до той стадии писательства, когда все поверхности завалены книгами. Пока не дошла. Хотя рано или поздно это случается со всеми писателями.
На семнадцатидюймовом плоском экране ее монитора голодные акулы рыскали в просторах Большого Барьерного рифа. Люси подошла к столу и потянулась за мышкой от компьютера. Экранная заставка пропала, открыв страницу ее последней книги, «Мертвец. сот». Она подвела курсор к верхнему правому углу экрана и нажала на левую клавишу мыши. Файл свернулся, оставив иконку в нижнем левом углу. Люси посмотрела на Куинна через плечо, он разглядывал ее кабинет. Он внимательно осмотрел ее Г-образный стол, который занимал больше половины стены слева от окна, затем прошелся взглядом по принтеру, сканеру, факсу и ксероксу, которые стояли в разных местах, в зависимости от расположения розеток.
Грамоты и награды за писательское мастерство висели и стояли повсюду. Отклики и критические статьи занимали особое место и были в аккуратных рамочках под стеклом. Там же висели фотографии семьи и друзей. Приз Золотой Звезды стоял поверх стопки ее романов, переведенных на другие языки.
– Здесь я провожу большую часть своей жизни, – сказала она и указала на две двери: – Здесь кладовка, в которой я храню бумаги и разные мелочи, а здесь ванная с туалетом, которые я добавила пару лет назад, чтобы не бегать весь день вверх-вниз по лестнице.
Куинн подошел к полке, на которой стояли ее книги, изданные в твердой обложке. Он изучал книги, а она изучала его затылок. Куинн был острижен довольно коротко, волосы не прикрывали шею. Широкую спину скрывала свободная толстовка, и взгляд как-то сам опустился ниже, к ягодицам. Куинн носил широкий кожаный ремень темно-коричневого цвета и из потертого заднего кармана торчал бумажник. Он был таким
