осторожно и очень внимательно огляделся по сторонам.
— Господи, — вырвалось у него, — так, значит, это правда…
Всё его приземистое тело напряглось под туго застёгнутым пальто.
— Шеф сказал, вы хотите пойти за покупками?
— Да, спасибо.
— Куда мне вас отвести?
— Сюда, — сказала она, уводя его в узкую галерею, основательно захламлённую британским гоми.
Как выяснилось, экспедиции за покупками в Синдзюку сослужили ей хорошую службу и здесь. Приёмы, которые она выдумывала, чтобы помучить секретарей отца, оказались вполне эффективными и в этой прогулке с Диком, когда она заставляла бедолагу охранника принимать участие в десятке бессмысленных дискуссий при выборе какого-нибудь медальона эпохи Эдуарда или фрагмента «старинного» витража. И каждый раз выходило так, что она покупала только вещи хрупкие, или тяжёлые, или неудобные для переноски — и обязательно дорогие. Весело болтающая на двух языках продавщица запросила за очередную покупку восемьдесят тысяч фунтов, которые пришлось снять с чипа «Мицу-банка». Кумико потихоньку опустила руку в карман, где лежал модуль «Маас-Неотек».
— Очень изысканно, — сказала по-японски продавщица-англичанка, заворачивая покупку Кумико, вазу из позолоченной бронзы, инкрустированную грифонами.
— Полный кошмар, — прокомментировал по-японски Колин. — К тому же подделка. — Он растянулся на очень викторианской с виду софе, набитой конским волосом, закинув ноги на коктейльную стойку в стиле «арт-деко», поддерживаемую двумя несущимися в полёте алюминиевыми ангелами.
Продавщица добавила вазу к поклаже Дика. Это был одиннадцатый по счёту антикварный магазин и восьмая покупка японки.
— Думаю, тебе пора делать свой ход, — посоветовал Колин. — В любую минуту Дик может позвонить Суэйну и вызвать машину, чтобы отвезти вас домой.
— Думаю, это всё, не так ли? — с надеждой спросил Дик из-за горы свёртков.
— Ещё один магазин, пожалуйста, — улыбнулась девочка.
— Хорошо, — мрачно ответил он.
Охранник замешкался, протискиваясь в дверь, а она тем временем загнала каблук в трещину на мостовой, которую приметила при входе.
— С вами всё в порядке? — спросил он, увидев, что Кумико споткнулась.
— Я сломала каблук…
Проковыляв назад в магазин, девочка присела рядом с Колином на волосяную софу. Вокруг неё, желая помочь, засуетилась продавщица.
— Быстро снимай их, — посоветовал Колин, — пока Дик не положил покупки на мостовую.
Кумико расстегнула молнию на сапоге со сломанным каблуком, потом расстегнула на другом и сбросила оба. Вместо грубого китайского шёлка, какой она обычно носила зимой, её ноги защищали тонкие чёрные каучуковые гольфы с жёсткими пластиковыми подошвами. В дверях магазина она собиралась пригнуться и проскочить между ног Дика, но промахнулась и толкнула его локтем в бедро, опрокинув охранника на витрину с гранёными хрустальными графинами.
И наконец Кумико свободна, продирается сквозь толпу туристов на Портобелло-роуд.
У неё очень замёрзли ноги, но рубчатые пластиковые подмётки давали великолепное сцепление — кроме как на льду, напомнила она себе, отряхивая с рук мокрый песок после того, как поскользнулась во второй раз. Колин отправил её бегом по узкому проходу со стенами из закопчённого кирпича…
Кумико крепче стиснула модуль.
— Теперь куда?
— Сюда, — сказал призрак.
— Мне нужна «Роза и корона», — напомнила она ему.
— Прежде всего тебе нужно быть осторожной. На вызов Дикки сюда сейчас прибегут люди Суэйна, не говоря уже об охоте, какую способен объявить его дружок из Особого отдела, если его попросят. А я не вижу причины, почему бы его не попросить…
В «Розу и корону» девочка вошла через боковую дверь — с Колином у локтя, — оглянулась, испытывая благодарность за уютный полумрак паба и окутавшее её тепло, которые, казалось, составляли суть этих питейных нор. Её поразило обилие обивки повсюду — на стенах, на сиденьях — и глушащих звуки занавесей. Будь ткани и краски хоть чуть-чуть менее выцветшими, сам эффект был бы наверняка не столь тёплым. Маленькая японка решила, что пабы, пожалуй, наиболее полно отражают британское отношение к гоми.
Подгоняемая Колином, она протолкалась через толпу подвыпивших клиентов у стойки бара в надежде отыскать Тика.
— Что тебе, дорогуша?
Подняв глаза, девочка увидела над собой широкое лицо блондинки за стойкой — пятно яркой помады, нарумяненные щёки.
— Прошу прощения, — начала Кумико, — мне бы хотелось поговорить с мистером Биваном…
— Мне пинту, Элис, — сказал кто-то справа, швыряя на стойку три десятифунтовые монеты, — светлого.
Элис нажала на белый керамический рычаг, наполняя кружку прозрачным пивом. Она поставила кружку на поцарапанную стойку и смахнула монеты в кассу.
— Тебя тут хотят на два слова, Биван, — сказала она, когда мужчина взялся за свою пинту.
Кумико взглянула вверх на плоское раскрасневшееся лицо. Верхняя губа у мужчины была слишком короткой, и Кумико почему-то вспомнились кролики, хотя Биван был очень большим, почти с Петала ростом. И глаза у него были кроличьи: круглые, коричневые, с очень узеньким ободком белка.
— Меня?
Акцент бармена заставил её вспомнить о Тике.
— Скажи ему «да», — прошептал Колин. — Ему невдомёк, почему маленькая японская девочка в гольфах явилась к нему в пивную.
— Я хочу найти Тика.
Биван равнодушно разглядывал её поверх кружки.
— Извини, — сказал он, — боюсь, я не знаю никого с таким именем. Он выпил.
— Салли сказала мне, что, если Тика здесь не будет, я должна разыскать вас. Салли Ширс…
Биван подавился пивом, зрачки у него закатились. Закашлявшись, он поставил кружку на стойку и вытащил из кармана пальто носовой платок. Высморкался и вытер рот.
— Моя смена в пять, — сказал он. — Лучше пройдём в подсобку.
Элис подняла откидную стойку, и Биван, быстро глянув через плечо, махнул Кумико похожей на лопату ладонью, чтобы она проходила. Узкий проход вёл в небольшое помещение за баром. Неровные кирпичные стены подсобки покрывал толстый слой грязно-зелёной краски. Биван остановился возле помятой стальной корзины с махровыми полотенцами, от которых воняло пивом.
— Если ты хочешь подставить меня, девочка, ты об этом сильно пожалеешь, — процедил он. — Скажи мне, почему ты ищешь этого Тика?
— Салли в опасности. Мне нужно найти Тика. Я должна ему кое-что рассказать.
— Чёрт побери, — буркнул бармен: — Поставь себя на моё место…
Колин сморщил нос, посмотрев на сырые полотенца в корзине.
— Да? — спросила Кумико.
— Если ты нарк, а я отправлю тебя искать этого Тика — при условии, что я его знаю, — а он под колпаком или на какой-нибудь дряни, тогда он обрушится на меня, так? А если нет, то есть ещё эта Салли, тогда, промолчав, я получу от неё, понимаешь?
Кумико кивнула:
