Он начал с отработки двадцати – двадцати пяти движений, характерных для стрельбы с близкого расстояния.
Он знал, что оперативник должен заниматься этим постоянно и постоянно держать в форме себя и свой арсенал. Все это не имело ничего общего с балетоподобными движениями, которые можно видеть в кинофильмах или в некоторых спортивных видах единоборств. Именно это последнее и стало основной предпосылкой для получения образования в Сан-Диего.
При этом инструкторы по каратэ поясняли: 'Тому, кто, например, неожиданно потерял глаз, не нужен уже даже самый красивый пояс'.
После годичного курса основных тренировок – пожизненное повторение. Модель – всего несколько моментов, но отнюдь не спортивных.
После душа Карл сидел в банном халате, чувствуя начинающуюся послетренировочную боль и нытье в коленях – результат стократного удара по мешку с песком. Окажись вместо мешка человек, это означало бы два-три сломанных ребра и сильное кровотечение.
Отчет обо всех, как утверждалось в нем, планируемых насильственных акциях пропалестинских групп, не более чем блеф, и не только потому, что все эти 'утвержденные планы' – сжигать еврейские детские сады, взрывать синагоги, убивать школьников и дипломатов и так далее – были неправдоподобными или оставались лишь 'утвержденными планами'. А главным образом потому, что Карл мог убедительно доказать, что отчет этот составлен оплачиваемым доносчиком. В отчете на это, конечно, нет и намека, но неоднократно подчеркивалось, что 'источников много и при этом совершенно разных'. От всего этого разило платным агентом, и с помощью ЭВМ это можно было доказать за какой-нибудь час.
В основе своей вопрос был чисто математическим. В отчете была ссылка на рапорты из шести стокгольмских политических группировок. Доносы пришли примерно в одно время. Следовательно, с помощью ЭВМ можно быстро и точно доказать, что один и тот же человек имел возможность получить эти данные одновременно.
И когда Карл запросил общий раздел базы данных службы безопасности об этом человеке, компьютер ответил, что информация защищена от несанкционированного доступа. А это означало, что один из 'друзей мира' и пропалестинских активистов работает именно сейчас в Стокгольме и не является предметом так называемой 'регистрации взглядов', хотя именно из-за 'своей исключительной активности' тот человек, который, согласно соответствующему закону и комментариям к нему, 'подлежит регистрации', и 'не только потому, что придерживается определенных политических взглядов, но и потому, что своей активной деятельностью доказывает серьезность отношения к преступным взглядам' (революция запрещена, но не запрещено быть членом партии, призывающей к революции; однако это – причина серьезного отношения к делу, то есть к подозрению в преступной деятельности, если человек, о котором идет речь, играет руководящую роль или активно участвует во многих различных организациях).
Компьютер 'защищал' доносчика, имя которого Карл уже получил из открытой информации о членах соответствующих организаций.
Последнее представляло собой чисто юридическую тонкость. Эти люди были 'со стороны'. На профессиональном языке это называлось хитроумной формулировкой – 'сторонняя аккредитация'. В те времена, когда компьютер не выполнял такую регистрацию, при подобном запросе шла отсылка к разделу 'розыскной материал', который хранился в особой библиотеке и состоял из списков членов различных подозрительных организаций и других 'разведданных', не подлежащих, согласно закону, 'регистрации'.
В сотую долю секунды компьютеры преодолели различие между одним и другим. Одно лишь мелькание кода в левом углу экрана дисплея сообщило о той классификации информации, которую многие назвали бы 'регистрацией', и ничем иным.
Короче говоря, один и тот же оплачиваемый 'негодяи' бегал по организациям и 'находил фантастические угрозы насилием'. Его подбадривали и давали новые задания, а те приводили к новым наблюдениям о 'предстоящих акциях', так никогда и не осуществлявшихся, и опять деньги и новые задания.
Классическая ошибка разведывательных и контрразведывательных служб. В теоретической части образования в Сан-Диего таких примеров было множество, и на сленге спецшколы они назывались 'синдромом поросячего залива'. (Полностью неудавшееся вторжение президента Кеннеди в залив Кочинос объясняется так: информаторы пустословят, дабы получить деньги от своих инструкторов, инструкторы пустословие своих информаторов по более жесткому сценарию докладывают местному шефу, а местные шефы занимаются тем же. В результате президент полностью верит, что население Кубы как один поднимется против гнета, стоит лишь стягу США замелькать в океане; так и случилось в заливе Кочинос – 250 убитых на берегу, остальные взяты в плен взбешенным местным населением.)
'Поросятки заливные' – что доказывает опасность пропалестинских активистов.
Карл подавил неожиданное желание одеться, выйти выпить пива и поискать даму. Вместо этого он встал, пошел на кухню и приготовил себе чай. 'Пока все это дело не кончится, я и дальше буду поступать лишь так', – решил он.
Он долго сидел над чашкой чая, пытаясь определить свою роль в охоте за бывшими товарищами. Взял протокол телефонного разговора между Сундом и Понти и снова прочел его с начала до корца. Часто бывает полезно переосмыслить все прочитанное в одиночестве. Кто-то из ответственных за пропаганду на встрече получил поручение связаться с нужными людьми в средствах массовой информации и попытаться застопорить волну враждебных выпадов против арабов, возможно, также и для того, чтобы передать отношение пропалестинского движения к этому делу. Естественно, этот кто-то позвонит Понти – ведь в их движении все знают Понти как ветерана и левого, и пропалестинского движений, кроме того, он важный сотрудник одного из этих средств информации. Верно? Тогда разговор звучит так, как он звучал между ними.
А может, не так?
Он попробовал прочесть разговор 'по-нэслюдовски', не совсем понятно, но кое-что получилось.
И все же почему убийца именно Понти, а, например, не Ян Мюрдаль или Свен Линдквист[33]?
Потому что прошлое Понти несколько странное. Потому что в движении левых сил Понти был известен
