уходят; значит, время, отведенное для ленча, истекло. Он встал, пристально поглядел на Мэрион, словно вкладывая в этот взгляд всю свою страсть и разочарование, и сказал:
– Если я позвоню вам вечером...
– Нет, Рафф, не звоните. Я и так опаздываю к конкурсу. Я теперь буду работать каждый вечер.
Всю эту неделю и еще несколько недель Рафф ждал – больше ничего не оставалось! – что она передумает. Она была непреклонна. Тем временем у себя в проектном отделе он снискал громкую славу (Элиот Чилдерс раззвонил на всю контору, что «Блум штурмовал вершину Эвереста»). Сплетня докатилась и до ушей Мансона Керка; во всяком случае, Рафф был в этом уверен, так как задания, которые он получал, были, как на подбор, одно скучнее и унизительнее другого.
Рафф терпел. Он покорно принимал удары и день за днем, подавляя свою кипучую, страстную натуру, выполнял нудную механическую работу, с которой справился бы любой чертежник средней руки. Только бы не сорваться, успеть сделать сбережения, выстоять в этом нелепом единоборстве с Керком, накопить побольше долларов для владельцев Частной больницы и санатория “Сосны”, а себе обеспечить хотя бы крышу над головой.
Мучительная, поистине потогонная жара в Нью-Йорке отнюдь не украшала жизнь. Зато сбережения росли.
Главным источником накоплений были случайные работы. Он выполнял их по вечерам. Устраивал это Винс Коул. Винс рекомендовал его, и Рафф получил пятьсот долларов за проект перестройки одной частной школы вблизи Морристауна, штат Нью-Джерси. Кроме того, Винс передал ему один из своих собственных заказов: проект небольшой дачки на берегу озера для директора средней школы, который заплатил Раффу двести пятьдесят долларов. У самого Винса не было ни времени, ни желания заниматься «всякой ерундой», но он изменил своему обыкновению, стараясь достать работу для Раффа.
Рафф продолжал тянуть лямку у «Пирса и Пендера». За все время в конторе было только одно забавное происшествие: он раз и навсегда отучил Элиота Чилдерса свистеть. Стояла безумная жара, система кондиционирования воз-ДУха, казалось, совсем вышла из строя, нервы у всех были натянуты до предела, и от монотонного фальшивого свиста Чилдерса можно было прямо с ума сойти. Рафф возвращался из «Рейсшины», когда его вдруг осенила блестящая идея. Он заглянул в магазинчик на Лексингтон-авеню и купил коробочку птичьего корма. Улучив момент, когда Чилдерс вышел в уборную, Рафф распечатал коробку, бросил горсть крупы на его чертежную доску, а остаток высыпал в ящики стола и в готовальню.
Как только Чилдерс вернулся, все бросили работу. Маленький коренастый рыжий англичанин сперва ничего не заметил. Потом он вдруг схватил щетку и начал обмахивать свой чертеж. Потом он обнаружил несколько крупинок, забравшихся под рейсшину, потом целую кучку в готовальне. Он не понимал, в чем дело, злился. И только спустя несколько минут, сунув, не глядя, руку в верхний ящик стола и вытащив полную пригоршню крупы, он наконец потерял терпение и рявкнул:
– Да что это за мерзость такая?!
Рафф и Бенн Ейтс уже хохотали вовсю; оглянувшись, Чилдерс увидел, что и остальные давятся от смеха. Взяв пустую коробку из-под корма, Рафф вызвался помочь Чилдерсу очистить стол. Англичанин увидел коробку и все понял.
Больше он не свистел.
Через несколько недель у Раффа произошло новое столкновение с Мансоном Керком. Он отправился в кабинет главного архитектора и попросил освободить его от работы в следующий понедельник. Он собирался в воскресенье навестить Кеннета Стрингера, смитсберийского священника, а потом поехать в Тоунтон, чтобы вместе с Эбби и Верноном присутствовать на торжественной церемонии закладки фундамента банка.
Керк сказал:
– Валяйте, Блум. Отправляйтесь, когда вздумается. Работа не волк, верно? Мы найдем, кем вас заменить.
Рафф стоял перед его обшарпанным столом, крепко сжимая кулаки в карманах.
– Я не собирался уходить, – сказал он. – Я просил отпустить меня на один день. Это очень важно для меня.
– Ну и катитесь себе на здоровье. – Керк поднял голову и уставился на него тусклыми глазами. – Только не забудьте сдать администратору свою контрольную карточку.
Поколебавшись, Рафф сказал через силу:
– Если вы не можете отпустить меня, я останусь. Если не возражаете.
– Отлично. Оставайтесь. Вы нам нужны. – Улыбка раздвинула тонкие губы Керка.
За завтраком Рафф написал Эбби письмо, объясняя, почему он не может приехать на торжество. Поднявшись в контору на четвертый этаж, он с удивлением увидел, что Керк выходит из кабинета и направляется к его столу.
– Я не знал, вернетесь ли вы к работе после ленча, – сказал Керк, облизывая нижнюю губу. – Откровенно говоря, я вас не ждал. Но... – Он вплотную подошел к доске и потеснил Раффа, который наконец сообразил, что Керк хочет сесть на его место, хотя на доске ничего не было. Рафф встал, а Керк уселся, выбрал карандаш и, рассеянно чиркая по доске, заговорил.
– Поскольку вы еще здесь, Блум... – Он бегло взглянул на Раффа, вытащил из заднего кармана брюк большой измятый желтый конверт и разгладил его. – Я набросал это сегодня утром в поезде. Могу я доверить это вам? Посмотрите, что тут можно сделать. – Он обвел глазами свой отдел. – Все остальные, по-моему, заняты.
Рафф стоял навытяжку рядом с ним, судорожно сжимая кулаки и заклиная себя держать язык за зубами. Ни слова, черт бы его побрал, ни слова! Просто стоять, 'делать вид, что слушаешь, смотришь, думаешь. Терпеть, держаться. И получать жалованье, получать полностью, чем дольше, тем лучше. Пусть сбережения растут. Все выше и выше. Выше сосен...
– ... Кажется, мне все-таки удалось кое-что состряпать для главного входа и лестницы «Юнайтед кемикл», – говорил Керк. – Посмотрите, как это можно использовать. – Он встал. – Вейнтроуб даст вам планы всех этажей и необходимые разрезы. – Керк отошел и начал обходить доски других проектировщиков.
Рассматривая набросок Керка, Рафф сперва решил, что это просто ловушка. С того самого злополучного дня, когда он, едва придя в контору, предпринял попытку в принципе пересмотреть архитектурное решение башни «Юнайтед кемикл», этот проект словно сквозь землю провалился. Поэтому теперь он заподозрил, что новое задание – это очередная попытка Керка унизить и скрутить его.
Впрочем, нет, тут что-то другое. Похоже на то, что этот эскиз действительно дает решение задачи. И решение замечательное: не связанная со стенами монументальная лестница легко взлетает на промежуточную площадку и дальше, на галерею второго этажа.
Рафф придвинул себе стул. Он не пошел к Вейнтроубу за чертежами. Он сел и углубился в изучение грубого наброска Керка.
Здорово задумано. Настоящая скульптура из бетона, напоминающая огромное, слегка сплющенное «8», устремленное ввысь. Главная прелесть замысла – в смелом контрасте между мягкими, даже чувственными очертаниями лестницы и строгой геометричностью самого холла.
Чем дольше он рассматривал набросок, тем больше восхищался. Трудно поверить, что это придумал Керк. Весь облик этого сухого, бесчувственного человека плохо вяжется с таким скульптурным, полным жизни и чувства замыслом. И все же уважение Раффа к Керку возросло.
Хотя эскиз представлял собою небрежный рисунок от руки, пропорции были соблюдены с поразительной точностью. Края старого конверта пестрели примечаниями и пояснениями Керка о материалах и способах обработки. Тут был даже набросок опалубки для изготовления фасонных ступенек из бетона.
Рафф приступил к разработке проекта в полном объеме, включая рабочие чертежи. Ему и в голову не приходило что-либо менять или пересматривать решение в принципе. Замысел был слишком хорош.
Всю неделю он работал с необыкновенным жаром. Он сделал несколько предварительных чертежей, пока не убедился, что полностью использовал все возможности, заложенные в небрежном эскизе Керка. Потом он занялся разрезами, планами на разных уровнях и частичными проекциями. Он вычертил также
