мили. Господи Всевышний, далеко ли этот малый собрался уехать? Мог ведь и задавить кого-то!
В итоге, как поведал дальше Фред Берден, еле живого после аварии полицейского выволокли из машины и еще разок поколотили. На этот раз его побил сосед, дико рассвирепевший из-за того, что полицейская машина перевернулась у него в саду. Через три недели юный полицейский отправился домой, в Бангор. Полицейская машина осталась на острове. Один из Вишнеллов купил ее, отремонтировал и отдал своему мальчишке. Летние туристы были в ярости, но Генри Берден и все остальные им сказали, что, если им не нравится на Корн-Хейвене, пусть убираются в Бостон, где к их услугам будут все полицейские, каких их душенька пожелает.
Дон Поммерой сказал, что одно на Форт-Найлзе хорошо – никаких летних туристов там не бывает. Семейка Эллисов владела, черт бы ее побрал, почти всем островом, и он им был нужен для себя.
– А на Корн-Хейвене одно хорошо, – сказал Фред Берден, – Эллисов нету.
Все захохотали. Хорошая получилась шутка.
Ангус Адамс рассказал о старых добрых временах на Форт-Найлзе, когда еще процветало частное производство. Тогда на острове имелся полицейский, и для острова он был просто идеальным копом. Во- первых, он был из семейства Адамсов, всех на острове знал, и знал все, как говорится, входы и выходы. Островитянам он не докучал и большей частью следил за тем, чтобы итальянцы не слишком сильно буйствовали. Его звали Рой Адамс, а наняло его для поддержания порядка семейство Эллисов, которым было безразлично, чем конкретно занимался Рой, лишь бы никого не убили и не ограбили. У него была приземистая машина – здоровенный седан «пакард», отделанный деревянными панелями, – но он на ней никогда не ездил. У Роя было собственное понятие о работе полисмена. Он посиживал дома и слушал радио. Если на острове что-то случалось, все знали, где его найти. Услышав о преступлении, он отправлялся побеседовать по душам с виновником. Ангус сказал, что Рой был отличным полицейским. Фред и его шурин согласились.
– Даже тюрьмы не было, – сказал Ангус. – Наломал дров – ну, посидишь у Роя в гостиной часок- другой.
– И правильно, – сказал Фред. – Такая и должна быть полиция на острове.
– Если вообще должна быть, – сказал Ангус.
– Точно. Если.
Потом Ангус рассказал анекдот про белого медвежонка, который пожелал узнать, нет ли в его семействе примеси крови коалы, а Фред Берден сказал, что этот анекдот напомнил ему другой, про трех эскимосов в кондитерской. А Дон Поммерой стал рассказывать анекдот про японца и айсберг, но что-то напутал, и Ангус Адамс рассказал анекдот вместо него. Карл Кобб сказал, что слышал этот анекдот по- другому, и выдал полную версию – правда, она не сильно отличалась от того анекдота, который только что рассказал Ангус. Короче, зря старался. Дон потом рассказал еще про даму-католичку и говорящую лягушку, но тоже подзабыл анекдот, и получилось не очень.
Ангус Адамс сходил в туалет, а когда вернулся, Дон Поммерой и Фред Берден ссорились. Довольно серьезно ссорились. Кто-то что-то сказал. Кто-то что-то ответил. Ссора явно началась недавно. Ангус Адамс подошел к стойке, чтобы выяснить, из-за чего весь этот сыр-бор.
– Да ни за что! – прокричал Фред Берден, раскрасневшись и брызгая слюной. – Ни за что бы ты этого не смог сделать! Он бы тебя прикончил!
– А я говорю, смог бы, – медленно, с достоинством произнес Дон Поммерой – Не говорю, что это было бы так просто. Я просто говорю, что смог бы это сделать.
– О чем это он? – спросил Ангус у Карла.
– Дон говорит, что готов пари заключить, что сможет обезьяну ростом в пять футов одолеть, – сообщил Карл.
– Чего?
– Да от тебя мокрое место останется! – гаркнул Фред. – В мокрое место тебя превратит пятифутовая обезьяна!
– Уж я драться мастак, – сказал Дон.
Ангус сделал большие глаза и сел. Он пожалел Фреда Бердена. Хоть тот и был с Корн-Хейвена, не стоило ему ввязываться в дурацкий разговор с отпетым оболтусом вроде Дона Поммероя.
– Да откуда ты ее возьмешь вообще, эту гребаную обезьяну? – вопросил Фред. – Ты хоть знаешь, как она устроена, обезьяна? Если она ростом пять футов, так она лапы на все шесть футов раскинет. А знаешь, какие они сильные, обезьяны? Ты и с двухфутовой бы не справился. Она бы тебя
– Зато обезьяна драться не умеет, – возразил Дон. – Вот очко в мою пользу. А я драться мастак.
– Вот тупой. Мы же договорились, что она драться умеет.
– Да нет, мы так не договаривались.
– И о чем мы тогда речь ведем? Как можно спорить про драку с пятифутовой обезьяной, ежели она и драться-то не умеет?
– А я говорю, что одолею и такую, какая драться
– А как насчет зубов? – осведомился Карл Кобб, вдруг проявив неподдельный интерес к разговору.
– Заткнись, Карл, – сказал его шурин Фред.
– Вопрос хороший, – сказал Дон и задумчиво кивнул. – Обезьяне не будет позволено пускать в ход зубы.
– Тогда что это за драка будет, спрашивается? – воскликнул Фред. – Обезьяны только так и дерутся! Они кусаются!
– Кусаться запрещено, – заявил Дон тоном судьи, зачитавшего окончательный и не подлежащий обжалованию приговор.
– А что же будет делать обезьяна? – вопросил Фред. – Боксировать? Да? Хочешь сказать, что ты бы побил пятифутовую обезьяну в боксерском матче?
– Вот именно, – ответил Дон.
– Но обезьяна же не будет уметь боксировать, – нахмурив брови, заметил Карл Кобб.
Дон кивнул со сдержанным самодовольством.
– Вот именно, – сказал он. – Поэтому я ее и одолею.
У Фреда Бердена не осталось другого выбора, как только стукнуть Дона хорошенько и столкнуть с табурета, что он и сделал. Ангус Адамс потом говорил, что он бы и сам это сделал, если бы Дон сказал еще хоть слово про чертову пятифутовую обезьяну, но Фред первым не вытерпел, вот и заехал Дону в ухо. Карла Кобба это так изумило, что Ангус разозлился и врезал по физиономии Карлу. Потом Фред стукнул Ангуса. И Карл Ангуса тоже стукнул, но не сильно. Дон поднялся с пола, наклонил голову и с диким воем ударил ею в живот Фреда. Фред отлетел назад, наскочил на пустые табуреты. Табуреты задребезжали и попадали.
Двое спорщиков – Дон и Фред – покатились по полу. Каким-то образом они повалились друг на дружку так, что голова одного оказалась над ногами другого, и наоборот, а такая позиция для драки не слишком удобна. Они стали похожи на здоровенную неуклюжую морскую звезду – сплошные руки и ноги. Сверху лежал Фред Берден. Он уперся сапогом в пол, и стал поворачиваться вместе с Доном по кругу, пытаясь обрести точку опоры.
Карл и Ангус драку прекратили. Она их сразу не слишком интересовала. Получили по пинку – и хватит. Они прислонились спиной к стойке и уставились на своих товарищей, возящихся на полу.
– Наподдай ему, Фред! – взвыл Карл и бросил опасливый взгляд на Ангуса.
Ангус пожал плечами. Ему было почти все равно, поколотят Дона Поммероя или нет. Он того заслуживал, дурак несчастный. Пятифутовая обезьяна. Господи!
Фред Берден впился зубами в бедро Дона. Дон обиженно взвыл:
– Не кусаться! Не кусаться!
Он был просто в ярости, поскольку, по его мнению, он четко оговорил это правило для схватки с обезьяной. Ангус Адамс, стоя у барной стойки, некоторое время наблюдал за неловкой возней на полу, а
