— И как же ты догадался? — удивилась девушка, на что Дугал самодовольно ухмыльнулся:
— Марка. Дядя Эндрю всегда отдает нам такие марки.
— Да, это письмо из Италии, и марка итальянская. А теперь ешьте свои хлопья, а я почитаю. Идет?
«Дорогая сумасшедшая подруга», — начиналось письмо. Далее следовал набор эпитетов, которыми Мойра описывала состояние психики Кары и своего брата. «Но возможно, Эндрю наконец посмотрит на тебя другими глазами и влюбится. Я затратила слишком много сил, чтобы познакомить вас, и поэтому мне все же хотелось бы видеть вас вместе, но не только ради счастья детей».
Кара почувствовала, что краснеет. Ясно, что Мойра прислала такое же письмо и своему брату. Возможно, в ужасе подумала она, Эндрю заранее знал о том, что Мойра решила познакомить их и поженить. Тогда вполне понятно, почему он так неприязненно относился к ней с самого начала. Кара вспомнила, как странно смотрел на нее Эндрю, прочитав свое письмо от Мойры, и с трудом подавила рвавшийся из груди стон. «Я обязательно приеду на свадьбу, — сообщала Мойра, — и серьезно поговорю с Джимми Макки, который потворствует глупостям моего брата». Кара успокоила себя тем, что Джеймс уже приготовился к встрече с Мойрой и для него это не станет неожиданностью.
— Очень длинное письмо, — констатировал факт Дугал, и Кара кивнула.
— Тетя Мойра всегда пишет очень длинные письма. А сейчас письмо еще длиннее, потому что касается свадьбы.
— Она приедет на вашу свадьбу?
— Конечно.
Только в час дня хлопнула входная дверь, известив о возвращении Эндрю. Кара уже успела вымыть детям руки перед ленчем.
— Где ты был? — потребовал объяснений Дугал. — Ты ушел без завтрака.
— Я уже позавтракал, — с легкой улыбкой сказал Эндрю. — С миссис Маккензи-Браун. Рода почти не спала всю ночь, а легкий приступ этим утром окончательно выбил ее из колеи, — пояснил он, глядя на непроницаемое лицо Кары.
— И в благодарность за хлопоты она решила покормить тебя завтраком, — заметила девушка, усаживая Робби на стул.
Эндрю взглянул на Агнес, которая в это время входила в комнату, и молча принялся за еду.
— Сегодня утром я получила письмо от Мойры, — сказала Кара. — Она приезжает на свадьбу.
— Что-нибудь еще? — усмехнулся Эндрю.
— Пара комментариев по поводу предстоящего события. — Кара положила Дугалу пюре. — Но, боюсь, они тебе не понравятся.
— О! И когда же она прилетает? — поинтересовался Эндрю.
— Через неделю. А в среду, когда к нам придет Джеймс, мы с радостью сообщим ему, что Мойра жаждет с ним поговорить.
— Гм… Похоже, Мойра вышла на тропу войны. — Эндрю с притворным ужасом посмотрел на Кару. — Теперь полетят головы…
— Куда полетят? — Дугал оторвал заинтересованный взгляд от своей тарелки.
— Это просто такое выражение, — торопливо объяснил ему дядя. — Когда-то короли рубили людям головы, чтобы наказать за проступок.
— Тетя Мойра будет рубить головы? — с надеждой спросил Дугал.
— Да нет же! Это просто означает, что тетя Мойра на нас сердится. На меня и на Кару.
— Она не хочет, чтобы вы женились? — Голубые глаза вопросительно уставились на Эндрю.
— Наоборот, она очень хочет, чтобы мы поженились. — Эндрю бросил умоляющий взгляд на Кару, но та внимательно смотрела в свою тарелку.
— Тогда почему же она сердится? — настойчиво требовал объяснений Дугал.
— Потому что… потому что… Все, с меня хватит! — Эндрю схватил нож и вилку и на протяжении всего ленча хранил свирепое молчание.
Вечером в среду Кара рассказала Джеймсу Макки о письме Мойры и ее угрозах в его адрес. Священник разразился веселым, заразительным смехом. После ужина Эндрю и Джеймс закурили, и гостиная быстро наполнилась ароматным табачным дымом.
— Я готов подписаться под каждым словом Мойры, — заявил Джеймс. — Будь я уверен, что вы последуете мудрому совету священника, отказался бы вас венчать. Но, зная, что вы оба невероятно упрямы и тут же помчитесь в какой-нибудь богом забытый ЗАГС, считаю своим долгом приложить руку к этому делу.
— Если бы вы не были другом Эндрю, то, возможно, я бы и решила обратиться в богом забытый ЗАГС. Но лучше не говорить об этом Мойре. Ведь сама она предпочла именно венчание, — улыбаясь, заметила Кара.
— Верно, верно, — пробормотал Макки. — Никто тогда не мог ничего понять.
Джеймс нервно вскинул голову, и Кара громко расхохоталась:
— Ну и ну! Ничего смешнее не видела! Двое взрослых мужчин со страхом ждут появления хрупкой девушки!
— Хрупкая-то она хрупкая, — проворчал Джеймс, — но язычок у нее, позвольте заметить! Лучше ее не злить.
— Кара тоже не промах, — усмехнулся Эндрю. — Они с Мойрой два сапога пара. — Разумеется, ты, Джеймс, более искушен в искусстве общения с женщинами, я-то никогда не был дамским угодником.
Девушка отметила про себя, что ему совсем не нравится фамильярный тон их беседы и он с трудом сдерживается.
— Значит, пришло время стать таковым, — спокойно произнес Джеймс, еще не ощущая скрытой недоброжелательности своего друга. — Немало мужчин хотели бы жениться на такой девушке, как Кара. И совсем по другой причине, мой дорогой друг.
— Джеймс, прошу вас, — тихо сказала Кара. — Я ни на что не жалуюсь и прекрасно осознаю, что делаю. Так же, как и Эндрю.
— Ну, если вы действительно так хорошо все понимаете… — не унимался Джеймс.
— Похоже, тебе просто не дает покоя наша будущая свадьба, — заметил Эндрю. — Надеюсь, твой интерес продиктован исключительно дружескими чувствами.
— Будем считать, что я не слышал этого. — Джеймс, помолчав, переключился на другую тему: — Как поживает Рода? Я слышал, ты навещал ее в понедельник утром.
— Разумеется, это обстоятельство не могло остаться незамеченным. — Эндрю вызывающе взглянул на Кару, словно именно она разболтала об этом. — Утром мне позвонила служанка Роды и сказала, что Рода хочет меня видеть. Мне показалось, случилось что-то серьезное.
— Ну и как? Случилось?
Каре стало жалко Эндрю, которого Джеймс сверлил насмешливым взглядом.
— Нет, не случилось. Потому что вызвали доктора Клейна. Он пришел к полудню.
— О, похоже, доктор не слишком торопился оказать неотложную помощь! — засмеялся Джеймс. — Возможно, он был занят или просто знал, что в данном случае требуется лишь дружеское плечо, чтобы на нем всплакнуть.
Эндрю покраснел.
— Своими впечатлениями можешь обменяться с Карой, — холодно сказал он. — И если ее позиция вполне объяснима, то твоя, как священника, совершенно непонятна. Тебе следовало бы проявить хотя бы сочувствие к бедной больной женщине, являющейся, между прочим, твоей прихожанкой.
— О, я очень о ней беспокоюсь! — заверил Джеймс Эндрю. — Но мне кажется, это тебе следовало бы проявить сочувствие к бедной больной женщине и предупредить ее о том, что ты собираешься жениться. Тогда бы она не упала в обморок в церкви, прервав службу.
— Я и понятия не имел, что она питает ко мне какие-то иные чувства, кроме дружеских, — пожал плечами Эндрю.
