Как ни тяжко приходилось Натану раньше, в его душе всегда мерцали несколько ярких солнечных лучиков. Теперь и они исчезли. Он словно попал в темную комнату без дверей и окон. Он был так одинок. Скоро полицейские найдут его и отправят обратно в то место – ему было жутко даже вспоминать о нем, – где он станет таким же, как звери, мучившие его все девять месяцев: живым снаружи и мертвым изнутри.
Натан мрачно опустил взгляд на пистолет. Он поднял его на уровень глаз и уставился в дуло. Вблизи пули казались огромными. Смерть – тоже свобода, не правда ли? Не будет больше погонь, не будет одиночества, его никто не сможет избить. Он снова увидит отца и будет жить с ним среди ангелов. Он встретит там свою мать. Натан улыбнулся при мысли, что увидит человека, которого любил, хотя и видел только на фотографиях. Он почти чувствовал тепло ее объятий, волшебный аромат ее духов. Отец снова улыбнется ему, и они зашагают по облакам – всей семьей.
Натан взвел курок. Слегка нажать – и все будет кончено. Он будет свободен. Он будет счастлив. Раз… два…
Грег Премингер прямо-таки светился от гордости. Он отличился, обнаружив БМВ, и это обеспечило ему появление в вечерних новостях. А там и до повышения недалеко! Он ходил от дома к дому в поисках свидетелей и мечтал о том, как схватит мальчишку.
Жаль только, что было слишком рано. Многие еще не вернулись с работы. Он обходил Литтл-Роки-Крик, где из последних двадцати двух домов жильцы оказались только в трех, но и те ничего не видели. А одна женщина поразила Грега, заявив, что ему должно быть стыдно так усложнять жизнь «этому бедному мальчугану».
Большинство его приятелей-полицейских считали, что Натан убежал гораздо дальше, но Грег чувствовал, что мальчик где-то рядом. На его месте Грег захотел бы поскорее залечь на дно, а значит, отправился бы в Литтл-Роки-Крик.
Грег не отчаивался. Такие вещи всегда требуют времени. В тех домах, где никого не было, он оставлял свою визитную карточку и наскоро составленное описание мальчика. Он был уверен – если кто-то что- нибудь видел, ему позвонят. В дверь дома номер 4120 Грег постучал только для галочки – дом пустовал, это было заметно издалека.
Услыхав стук в дверь, Натан бросился на пол. Сначала он подумал, что это случайно выстрелил пистолет. В следующее мгновение сквозь тюлевые занавески он ясно увидел силуэт стоявшего на пороге полицейского. В руках у него были бумаги.
– Они меня нашли, – прошептал Натан.
Но полицейский, казалось, и не подозревал о своей находке. Он еще раз постучал в дверь, а затем заглянул через окно в темную гостиную. Натан мог бы поклясться, что тот смотрит прямо на него. Но дальше ничего не произошло. Секунд через пятнадцать полицейский сунул бумаги под дверь и ушел.
Какое-то время Натан не двигался. Он не смог бы встать с пола, даже если бы захотел. Немного успокоившись, он поднялся на ноги и бросился на диван. Они были в пятнадцати шагах от него – и все же промахнулись. Он надеялся, что когда-нибудь сможет рассказать им об этом. Когда-нибудь.
Тонкий лучик света немного рассеял мрак в его душе. Там, где несколько минут назад была голая пустыня, теперь замаячила надежда. Отец как-то говорил Натану, что надежда – самое ценное, что может быть у человека. Тогда он не понял значения этих слов.
Натан снова посмотрел на пистолет. Со взведенным курком, готовый выстрелить, он выглядел страшно. В сумерках наступающего вечера он осознал весь ужас и постыдность того, что чуть было не совершил. Судорога сотрясла его тело, когда он вспомнил, как палец уже лежал на спусковом крючке.
Натан разжал пальцы, и пистолет упал на ковер. Закрыв лицо руками, Натан зарыдал.
В сотне километров от Литтл-Роки-Крик Лайл Пойнтер в своем «порше» свернул на шоссе, ведущее на север. В новой форме его никто не отличил бы от настоящего полицейского.
Джед решил, что Рики жил один. Он не был женат, и никто из персонала ИЦП не помнил, чтобы он появлялся на людях с девушкой. Однако, когда Джед попросил ключ, чтобы осмотреть квартиру, домовладелец сообщил, что там подруга Рики, которая его и впустит. Ее звали Митси.
Мысленно Джед представлял себе подругу Рики молодой взбалмошной блондинкой с техасским акцентом. Постучав в дверь, он поднял свой значок на уровень глазка. Он уже собирался постучать во второй раз, когда дверь открылась.
Джед ошибся в своих предположениях. В женщине, открывшей дверь, не было ничего экзотического. Она была молода, лет примерно двадцати пяти, одета в дешевые, но аккуратные шорты, длинные темные волосы убраны в хвостик. В руке она держала наполовину пустую бутылку пива.
– Вы Митси? – спросил Джед.
– Долго же вы добирались. – Она отошла в сторону, приглашая Джеда войти.
– Ну, понимаете ли, мэм, мы не знали, что у мистера Харриса был кто-то… ну, близкий человек.
– В ваших устах это звучит так романтично. – Она плюхнулась на диван и жестом указала ему на продавленное кресло. – Присаживайтесь.
– Нет, спасибо. Я лучше постою, – ответил Джед. – Послушайте, мисс э-э…
– Кейхилл. Митси Кейхилл.
– Мисс Кейхилл, я знаю, вам нелегко, но как вы думаете…
– Сядьте! – крикнула Митси, и глаза ее вдруг наполнились слезами. – Вы можете сесть и нормально поговорить со мной? – Слезы потекли по ее щекам, и она смахнула их кончиками пальцев. Немного успокоившись, она снова указала на кресло. – Пожалуйста, садитесь, – попросила она, на этот раз гораздо тише. – Сегодня у меня был очень тяжелый, очень одинокий день. Мне так нужна компания.
Джед сел.
– Ну, мисс Кейхилл…
– Пожалуйста, – перебила она, – зовите меня Митси. Джед улыбнулся:
