косичек.
Третьего мая Садык позвонил уже из Москвы.
—?Я в Москве! Завтра буду у вас! Поезд такой-то. Встречайте.
У Цоя, по-моему, была такая песня: «Я знал, что так случится, но не знал, что так скоро».
Не то чтобы у меня не было времени подготовиться, я просто не знала как.
Как? Чем? Я помогу шестидесятилетнему мужчине из Таджикистана, который собирается
разыскать могилу отца под Харкьовом?!
Рассказала коллегам. Удивилась: они не только не покрутили у виска, но и взялись
помогать.
Четвертое мая. Четыре тридцать утра. Поезд Адлер-Москва задерживается. На перроне я с
коллегой Витькой Алексеевым и съемочная группа новостей. (Мы позвонили им накануне, рассказали про Садыка, тогда еще не подозревали, что вся эта история?—? настоящая
журналистская удача).
Я страшно переживала. А вдруг окажется что-то не так? Вдруг мужчина из Таджикистана
что-то напутал, вдруг не Харьков, а Хабаровск, например. Вдруг ему нужно было оформлять
еще какие-то документы, чтобы заехать в город. (А я, идиотка, назвала только паспорт.) Поезд с диким гудком вползал на платформу. У меня вспотели ладони и похолодела шея.
«Мамадарагая, я не помню номера вагона»! Мы метались под Адлер-Москва, заглядывая в
вагон к каждому проводнику.
—?Садык?? Из Таджикистана??
—?Хм-м-м.
Через пять минут историю тридцатилетних поисков отца знал весь поезд и сотрудники
вокзала.
—?Нашли! Здесь!?—?закричала проводник из девятого.
В дверях девятого вагона стоял худенький пожилой мужчина в обычном костюме, без
халата и тюбетейки, как мы ожидали.
—?Аня?!?
Это слово?—?имя?—?единственное, что он произнес. Только тогда до меня дошло, КАК
волновался он. Я-то была в своем городе. А он ехал за тысячи километров из места, которого я
так и не нашла на карте, так и не смогла выговорить.
Содык
Содыкбоев,
житель
Бабаджангафуровского
района
Согдийской
области
Таджикистана, знал про Харьков только две вещи: номер моего рабочего телефона и имя.
Он привез с собой сто гвоздик. Цинковое ведро ярко-алых гвоздик. Он привез лаваш с
надписью «60 лет Великой Победы». Лаваш испекла его жена. Он привез родную землю. Если
точно, песок в пластиковой баклажке. Он привез черно-белые фотографии и письма-
треугольники отца. Он привез таджикский национальный костюм моего размера. Он привез
сумку невиданных плодов под названием урюк и почему-то помидоры.
Потрясли гвоздики. От лаваша, бережно замотанного в платок, захотелось плакать.
Мы сели в такси. Я сразу взялась за справку. Читаю: «Хайдаров Сидик, 1915 года рождения.
Погиб в бою 12 июля 1943 года, захоронен в Дергачевском районе Харьковской области, в
числе 87?воинов 116-й Гвардейской стрелковой дивизии им. М. Кутузова».
Фух! Дергачевский район! Кодовое словосочетание. Найдем. Однозначно найдем.
Пока ехали в гостиницу, Садык рассказывал подробности поисков отца. Оказалось, он его
совсем не знал! Когда отец в тридцать седьмом уходил на войну, финскую войну, Садыку было
семь месяцев. А когда ему исполнилось семь лет, война кончилась, но отец так и не вернулся.
Он ждал. Ждала мама. В семьдесят пятом на ее могиле сын поклялся найти отца.
Около ста запросов (!) начиная с Центрального архива Министерства обороны СССР и
заканчивая всевозможными общественными организациями по всему Союзу. Тридцать лет! И…
Его Величество Случай! В 2003-м в Ленинабаде на рынке к нему подошел старик и спросил:
«Ты не сын ли Сидика Хайдарова»? Они, правда, очень похожи. Я даже подумала, черно-белая
военная фотка, которую привез Садык, это его, в молодости. Оказалось, старик?—
однополчанин Хайдарова, они вместе воевали под Харьковом. Последний запрос и…
Мы поселили гостя в гостинице, с трудом уговорили отдохнуть пару часов, и с кульками, полными помидоров и урюка (а я?—?с ярким полосатым платьем), бросились на поиски.
Через час телефонных переговоров по области я знала точный адрес! «Памятник
неизвестному солдату», село Дементиевка. Без?всякого пафоса кланяюсь руководству
Дергачевского района. В принципе, я сделала только один звонок?—?главе райадминистрации.
Потом только созванивалась, узнавала, на каком этапе поиск.
Вечером мы отправились в Дементиевку на разведку. Дороги нет. Направление. Пятнадцать
хат. Самой младшей жительнице, Никитичне, семьдесят восемь лет. Аккуратный, ухоженный
