Невыдуманные истории

памятник на краю села. Серебристый солдат в шинели и с винтовкой. На пьедестале список.

Нашли. «С. Хайдыров. 1943». Тишина. Поют птицы и пахнут сосны. Другой мир. Это то самое

место, я его узнала?—?«край земли», «необитаемый остров», «у черта на куличках»? —?ну, когда хочется бежать. Совсем. От проблем, работы, детей и соседей. Это здесь.

Приехал сельский голова Иваныч. Петр Иванович. Колоритный мужик с седыми усами и

смешным говором. Рассказали. Иваныч обрадовался, как ребенок.

—?Та вы шо?! Из самого Таджикистана?! Везите! Встретим! Только давайте завтра. Мы

подготовимся.

Мы договорились встретиться с Садыком в девять утра в холле гостиницы. Консьержка

сказала, он ждал с шести. Белая выглаженная рубашка, пиджак, тюбетейка, гвоздики, лаваш

и слезы. Организовали автобус?—?журналисты, операторы, микрофоны. Он абсолютно не

стеснялся видеокамер. По дороге рассказывал о своей семье, показывал фотографии. Шестеро

детей и восемнадцать внуков. Все в полном составе провожали его в далекие края. В Харьков.

«Мы подготовимся» в интерпретации Иваныча значило следующее. Как только остановился

наш автобус, по взмаху невидимого дирижера на все село заиграла трогательная музыка. Нас

встречали ветераны в орденах и медалях, у памятника стояли микрофоны, нарядные

школьники повторяли слова четверостиший. Бабушки в парадных платочках накрывали на

импровизированный стол тут же. Сам Иваныч стоял среди этого праздника с хлебом- солью (не

хитровензельный каравай, а обыкновенная буханка черного хлеба, с вдырявленной солонкой).

В Дементиевке «було справжнє свято».

Садык водил пальцем по высеченному в камне имени отца. Долго стоял. Молча. Потом

сказал: «Наконец-то я дома». Честно, не прослезились только самые железные.

Он раздал гвоздики ветеранам. Он разломил лаваш и по кусочку раздал детям. Он высыпал

из баклажки бабаджангафуровский песок к подножию памятника и набрал харьковской земли.

Он водрузил на голову Иваныча тюбетейку, и тот совершенно чудным образом превратился в

настоящего таджика. Он выпивал сто грамм с ветеранами и говорил о войне.

Он поднял стакан и сказал: «Я совершил свой хадж».

Объяснил. В мусульманской стране люди всю жизнь собирают деньги, чтобы помолиться в

Мекке. Это главная цель. Поход туда?—?Священный Хадж.

—?Я, наверно, единственный мусульманин, кто совершил хадж в Украину, в Харьков, в

Дементиевку.

P. S. На Новый год Садык прислал мне письмо. Приветы и поздравления через запятую:

«Виктору

Алексееву,

водителю

Егоровичу,

Наташе

Стативко,

Арсену

Авакову,

фотокорреспонденту Сергею Козлову, журналисту Маше Малевской, всем работникам

харьковского телевидения, Владимиру Шумилкину, Петру Ивановичу, Никитичне, всем

преподавателям, ученикам и директору Токаревской школы. Всем ветеранам. В общем, всему

Харькову».

Вот так. Без всякой субординации, чинов, регалий и политкорректности. Такой себе список

харьковчан. Здорово. Мне нравится.

А где-то там, далеко-далеко, в месте, которого нет на карте, а название произнести почти

невозможно, есть дом, а в нем стена, а на стене фотка. Фотка нашего города. Я горжусь тобой, Харьков!

Еженедельник «Объектив-Но» № 18 от 6 мая 2006 г., колонка? «Невыдуманная история»

МУЖЧИНА, ЭТО ВАШ РЕБЕНОК?

Мужик мечется по группам детского сада, приговаривая: «И? в? кого ты только удался? Как можно не помнить

свою группу?! Не узнавать воспитателя?! Как можно быть таким невнимательным? Рассеянным?»

Мальчик дергает мужчину за рукав: «Пап, пап, но я уже во втором классе!»

Анекдот

Утро было необычным. Необычным, потому что в детский сад, как правило, мы приходим

последними. Дочка забегает в группу где-то к середине завтрака, а про утреннюю зарядку

знает только по рассказам товарищей.

Традиционно я провожаю ее до дырки в заборе и мчусь на работу. А тут то ли будильник

ошибся, то ли бури магнитные. В общем, в раздевалке подготовительной группы «парасолька»

мы были одни из первых. У детей, оказывается, есть такой прикол?—?кто первый, тот герой.

В предбаннике оказалось одновременно несколько детей, завязалась словесная битва