взяла она поделку вовсе не для того, чтобы вешать на нее украшения. То есть и для этого, конечно, тоже.
Но главное – в эти глиняные ушки так уютно можно нашептывать свои жалобы и обиды.
Катя посмотрела вперед и увидела музыкантов. Они были уже в самом конце коридора, ждали лифт. Гарик говорил с кем-то по мобильнику, наверное, с Леной. Или с Андреем.
Катя развернулась и пошла обратно.
В «газон».
Ей хотелось побыть одной.
Рома на автопилоте обошел рассыпанные по полу осколки и сел на парту. В изостудии стояли детские стульчики, садиться на которые барабанщику не хотелось. Во-первых, тогда коленки его оказались бы прижаты к ушам, как у кузнечика, а во- вторых, Грин опасался, что на такой вес эти стульчики просто не рассчитаны.
Рома сидел и смотрел в открытое окно. Рикошета, если и он находился в студии, Грин нигде не заметил, что с учетом параметров бас-гитариста наводило на мысль о том, что его здесь все-таки нет. В темноте горели фонари, деревья качались под ветром. Окна выходили на заднюю сторону здания, сюда не доносился шум концерта. Где-то жалобно мяукала кошка. Листвы еще не было, эта весна выдалась холодной даже для Северо-Запада. Вместо успокаивающего шепота листьев был слышен отчетливый зловещий скрип. Одна ветка задела за подоконник. Роме она показалась черной рукой, пытающейся пробраться в комнату, к нему, схватить за горло костлявыми пальцами… Парень увидел уродливые фигурки на стеллаже и вздрогнул. «Лечиться надо», подумал он мрачно и пришел в себя. – «Электричеством».
Рикошет поднял голову и обернулся. Рома снова вздрогнул. Грин уже успел забыть, зачем его оставили в этой комнате с разбитым зеркалом на стене.
– А, вот ты где, – сказал Рикошет. – Ну, чего молчишь?
Рома пожал плечами.
– Жду, пока ты мне сопли вытирать начнешь, – сказал он. – Рассказывать, какие все бабы суки и прочее. Что ты меня предупреждал… Меня ведь для этого к тебе привели. Да только Катька зря переживает, играть я смогу. Отойду вот только немного, и смогу. А остальное…
Рикошет снова лег на диван.
– На самом деле, тебе повезло, – сказал он, глядя в окно.
Кошка последний раз тоскливо мяукнула и замолчала, словно окончательно поняла – никто в этом жестоком мире не ответит на призыв пожалеть беспомощное маленькое существо.
– Невьебенно повезло, – ответил Грин угрюмо.
– Какой изящный каламбур получился, – хмыкнул бас-гитарист. – Видишь ли, я примерно представляю себе, что ты чувствуешь… Со мной ведь в свое время приключилась такая же история. Я был молод, неловок, и очень, очень сильно хотел… Тебя твои друзья поддержали, а это очень много значит.
Грин криво усмехнулся. Ветка снова царапнула подоконник и исчезла, словно темный великан испуганно отдернул руку.
– Катя предлагала мне отдаться, взамен, – сказал он.
– Я бы на твоем месте воспользовался этим шикарным предложением, – сказал Рикошет серьезно. – Помимо удовольствия от самого процесса, разве тебя не греет мысль, что Сергей испытает все те муки, что заставил испытать тебя? Катя ведь, насколько я знаю, ему никогда не изменяла, несмотря на весь его кобелизм.
– Да ну, – сказал Грин. – Катя ведь меня не хочет, на самом-то деле. Да и потом, она, наверно, разбалованная у Сереги-то. Он ведь все умеет, а я…
– Поверь мне, – сказал Витек. – Если бы Катя тебя не хотела, она бы никогда не предложила этого тебе. А мастерство, о котором ты говоришь, на самом деле не имеет такого уж большого значения.
– То есть ты, ну, когда с тобой… ты переспал с подругой того парня, который…
Рикошет усмехнулся.
– Мне никто не предлагал ничего подобного, – сказал он. – Я же говорю, бабу ты выбрал говенную, но с друзьями тебе повезло. Она выставила меня на посмешище, – добавил Витек после паузы. – И вся компания еще долго заливалась хохотом, вспоминая этот эпизод.
– Как ты после этого вообще можешь с бабами спать, – сказал Грин задумчиво.
Рикошет остро взглянул на него, но по отстраненному лицу Ромы было видно, что он ни на что не намекает.
– Ну, а куда деваться, – сказал Витек непринужденно. – Помни, нас ебут, а мы мужаем.
Рома усмехнулся.
– Это точно.
Дверь «газона» распахнулась. Катя поспешно отерла слезы. Она подумала, что это, может быть, кто-то из «Экклезиаста», но это оказался Сергей. Парень поднялся на ступеньку, увидел Катю и замер. Он увидел в руках Кати какую-то игрушку, а для чего она могла понадобится совершеннолетней девице, догадаться труда не составило. Непонятно было только, где Катя успела ее раздобыть – Сергей точно знал, что никаких игрушек Катя с собой в поездку не брала. Впрочем, в способностях Кати раздобыть что угодно и где угодно, если ей сильно этого хотелось, парень никогда не сомневался.
– Ты представляешь, – всхлипывая, сказала Катя. – Он, оказывается, не обожженный был… Поплыл от влаги…
Теперь, присмотревшись, Сергей видел фигурку – это был дракон, судя по словам Кати, глиняный. У Сергея дрогнуло сердце.
– Катя… – сказал он.
Девушка громко шмыгнула носом и отвернулась. Сергей закрыл за собой дверь и шагнул в салон.
В то время, когда озадаченное молчание фанатов в концертном зале ДК нарушил голос конферансье, объяснявший, что в программе произошли некоторые перестановки, Вика механически расплачивалась с проводницей за белье и чай. Здание вокзала давно уже промелькнуло за окном купе, поезд шел по промышленной части города, покидая Хириши самым коротким путем.
Вика заметила свою сумку в руках Сергея только на вокзале, и тогда не сообразила, зачем парень взял ее вещи с собой. Но когда вернулась Рита и молча протянула ей билет, девушка вдруг все поняла. Сил рыдать у Вики уже не было, и она тихонько заскулила. Рита отвернулась, и Вика впервые в жизни увидела на лице подруги такое жесткое и одновременно брезгливое выражение.
Сергей взял билет, глянул на него и взял Вику за руку.
– Тебе на третью платформу надо, – сказал он, и голос его был ровным, страшным и чужим. – Пойдем.
Вика замотала головой, но Сергей потянул ее за собой.
– Нет, – всхлипнула девушка. – Нет!
– Тебе надо уехать, Вика, – сказала Рита.
– Нет! – воскликнула она.
– Да, – сказал Сергей и потащил девушку за собой.
Вика знала уже, что его хрупкость сложения только кажущаяся, что на деле Сергей сильный парень, но вовсе не так она видела применение этой силы в мечтах. Он простоял под ее окном вплоть да самого отхода поезда, курил и сплевывал на платформу. Иногда
