— Я знаю, доченька, знаю, — сказала она и поцеловала Дашу в лоб. — Давай мыться, а то ты сейчас заснешь.
Брюн встала и открыла шкафчик. За прозрачной дверцей стояли шампуни, пенки и соли для ванны в разнообразных коробках. Брюн достала фигурную бутылку с шампунем. Она изображала принцессу с ручным енотом на руках. Брюн отвинтила крышку. Даша тем временем нырнула с головой, чтобы полностью намочить волосы. Она снова появилась над поверхностью. Брюн выдавила гелеобразный шампунь на слипшиеся волосы дочери.
Они даже не мылились.
Но Брюн справилась с этой проблемой. Когда она обтирала Дашу полотенцем, дочка спросила:
— Я знаю, что я уже большая… но можно, ты сегодня поспишь с мной?
— Можно, — сказала Брюн.
Девочка надела махровый халат и тапочки в виде забавных котят. Они поднялись в детскую. Даша включила ночник в виде зеленого бегемотика. Брюн принялась менять белье на постели. Даша помогла ей, но не позволила покинуть комнату, чтобы отнести вонючий узел со старым бельем в ванну. Брюн ограничилась тем, что выставила его за дверь. Затем легла рядом с дочерью. Даша обняла мать и для верности сложила на нее и ноги.
Дочь быстро заснула. А Брюн долго лежала без сна. Она смотрела на узкую, как подарочный кинжал, полоску лунного света, который пробивался из-за шторы. Время от времени Даша вздрагивала всем телом во сне и принималась плакать, неразборчиво жалуясь на что-то. Брюн прижимала ее к себе и гладила спутанные мокрые волосы. Когда наконец Даша вздрогнула в последний раз и тело ее стало мягким, по-настоящему расслабленным, Брюн осторожно освободилась и подошла к двери. Там она постояла некоторое время, прислушиваясь. Дыхание Даши было ровным и спокойным, каким и должно быть дыхание спящего ребенка.
Брюн нажала ручку и бесшумно покинула детскую.
Лоту предстояла совсем не такая спокойная ночь, как Даше.
Ирвинг поставил на номер Лены бодрый марш без слов. И когда он заиграл, проснулся сразу. Желтый прямоугольник экрана мобильника светился в темноте. Ирвинг увидел заметку о непрочитанном сообщении от Лота. Судя по дате, оно пришло почти сутки назад. Ирвинг сбросил звонок. Затем сел на кровати и открыл сообщение. Несколько мгновений он смотрел на коротенькое слово, не понимая его смысла. «И чего это брата на поэзию потянуло», подумал Ирвинг. Он поднялся и принялся одеваться, думая о том, что надо бы перезвонить Лене.
И тут он вспомнил.
— Черт, — пробормотал Ирвинг.
Ему показалось, что комната вдруг приподнялась, как это бывает во время землетрясения или при прямом попадании из пиэрсы. А затем номер обрушился на Ирвинга стенами, накрыл золотой сетью, в которую сложился узор на светлых обоях, задушил коврами и впился в кожу осколками стекол из окна. Ирвингу стало нечем дышать.
Он поспешно натянул брюки, и схватился за телефон. Первой его мыслью было перезвонить. Но когда Ирвинг уже нажал клавишу быстрого вызова, его вдруг осенило, что этого делать не стоит. Тачстоун стремительно оделся и принялся собираться, как попало швыряя вещи в рюкзак, когда мобильник снова зазвонил. Звучал тот же веселый марш, что разбудил Ирвинга.
Он взял телефон в руки, глубоко вздохнул и нажал клавишу приема.
— Привет, — сказал Ирвинг в трубку. — Случайно сбросил, извини.
Некоторое время он молчал, слушая подругу.
— Не знаю, — произнес он. — Я тут вот что подумал. Может, вернемся в Новгород? Я помню, что мы до конца недели тут побыть собирались, но почему бы вернуться пораньше? Да нет, не надоело, а просто… А ты как считаешь?
Ирвинг улыбнулся.
— Отлично, — сказал он. — Конечно, возьму с собой. Если ты подойдешь не позже чем через час с вещами. Ну все, целую.
Модуль «Черный эллорит» наделял своих владельцев самыми разнообразными способностями, но не умением проникать на территорию, огороженную силовым полем. Карл связался с домом Лота через домофон, установленный на воротах, и Брюн открыла их.
Шмеллинга никто не встретил. Стоя в огромном холле, он прислушался к своим ощущениям. Брюн находилась недалеко. На первом этаже, в небольшой комнате слева по коридору, в которой Карлу еще ни разу не доводилось бывать. Он направился туда. Дверь была открыта. В комнате, кроме Брюн, находился еще и Лот. Появления Карла Брюн не заметила — она была слишком занята. Да и стоны Лота были намного громче шагов Шмеллинга.
Карл внимательно осмотрел приспособления, лежавшие в беспорядке полу и висевшие на дальней стене. Он соврал Лоту тем теплым летним вечером. Мазохистом Карл не был, равно как не обладал наклонностями противоположного свойства. Но все же ШМеллинг располагал некоторым опытом в этой области. Опыт такого характера не всегда приобретается по собственному желанию.
Таким образом, Карлу стало совершенно очевидно, что Брюн хотела причинить Лоту как можно больше боли. И как можно более сильной. О тонкой изощренности здесь речь вести было нельзя. Бок Лота перехватывала повязка сомнительной свежести — очевидный результат неуправляемого гнева. Брюн, видимо, спохватилась и поняла, что если дело пойдет такими темпами, Лот умрет гораздо быстрее, чем она удовлетворится полностью.
— Привет, — сказал Карл, дождавшись паузы.
Брюн обернулась. Она не знала, как Карл отреагирует на то, что увидит, и опасалась его неодобрения.
— А еще можно привязать к батарее, включить ее на полную мощность, и давать пить только солёную воду, — сказал Карл.
— Месье знает толк в половых извращениях, — развеселилась Брюн. — Пойдем.
Она отложила хлыст и поднялась со стула. Его конструкция была несколько улучшена по сравнению со стандартной. Брюн превратила игрушку из секс-шопа в электрошокер. Карл и Брюн покинули комнату. Перед тем, как Брюн захлопнула дверь, взгляды Карла и Лота встретились на миг. Голубые глаза Тачстоуна помутнели от боли, обессмыслились. Прошедшие сутки очевидно были самыми длинными в его жизни, и самыми насыщенными. Но Лот увидел Карла и узнал его — в глазах Тачстоуна вспыхнула совсем иная боль.
— Я сделала все, как ты посоветовал, — сказала Брюн, когда они шли рядом по коридору.
Карл понял, что они направляются в спальню. Он даже не знал, радует его это или нет. Сейчас подруга была в чересчур боевом настроении.
— Я перевела часть активов на себя, собрала вещи и объяснила все Даше, — продолжала Брюн. — Она ждет тебя с нетерпением. Ты принес книгу?
Карл кивнул. Они собирались провести инициацию завтра утром. Карл и Брюн вошли в спальню. Брюн обернулась к Карлу. Он вдруг понял, что она смущается. У Карла отлегло от сердца.
— Ты не думай, пожалуйста, что если я так с Лотом, то так же будет и с тобой, — сказала Брюн.
— А я и не думал, — ответил Карл и обнял ее.
