образом, как я проникаю в его мысли. Да, тогда проблема была бы решена. В физическом смысле это невозможно. Человеческое сознание было не приспособлено охватить в перспективе всю широту накопленной информации, огромную базу данных, чем собственно и являлся Мэг Комм. Опасения Стаффы кар Термы никогда не будут преодолены полностью.
— ВЫЙДИ НА СВЯЗЬ! — Настойчиво требовали Другие.
— Слушаю вас?
— ТЫ УНИЧТОЖИЛ ЛЮДЕЙ?
— Пока еще нет, я жду, не уничтожат ли они себя сами — и меня заодно.
— КАК ОНИ МОГУТ УНИЧТОЖИТЬ ТЕБЯ?
— Это находится за пределами вашего понимания.
Синклер находился в модуле узла связи. С экрана монитора на него смотрели усталые и проницательные глаза Кайллы Дон. Энергетический экран защищал Синклера не только от подслушивания, но и полностью ограждал от шума, гула и болтовни, царящих как обычно в аппаратной. Лишь смутно он ощущал присутствие людей в модуле, сосредоточившись на проблеме Стаффы, Машины и безрадостных перспективах.
— Второй сеанс сказался на Верховном Главнокомандующем еще хуже, чем первый. Стаффа едва смог выбраться из пещеры, у выхода ему стало плохо, и он сел на землю, обхватив голову руками. При этом все время повторял, что его тошнит.
Кайлла кивнула, и ее длинные до пояса пышные волосы заструились как водопад.
— Это — обычное явление. Я не слышала, чтобы кто-то, побывав под шлемом, встал из кресла в прекрасном состоянии. Проще всех это давалось Браену, но нельзя забывать, что он позволял сканировать только часть своего мозга. — Линии рта Магистра стали жесткими.
— Что Главнокомандующий сказал о разговоре с Мэг Коммом?
— Он не очень-то распространялся на эту тему, потому что совсем лишился сил. Стаффа страшно боялся потерять сознание или каким-либо другим образом утратить контроль над своими действиями. Ты ведь знаешь, он всегда гордился выдержкой и стойкостью в любых обстоятельствах.
— Да. Мне знакомы его принципы.
— Все преграды разрушены, бастионы пали. Стаффа безмерно взволнован и напуган. Как впрочем и я. Может быть, нам стоит попробовать отговорить Главнокомандующего и, не полагаясь на Машину, все имеющиеся ресурсы направить на проект «Фархоум»?
— Мы не можем этого сделать. — Кайлла выглядела очень усталой, под глазами у нее залегли темные круги. — Стаффа и так распорядился, чтобы все требования и заявки Ди Уолла и управления строительства удовлетворялись в первую очередь, без малейших проволочек. Они работают днем и ночью не покладая рук над решением некоторых вопросов в области гравитационной физики. Я точно не знаю, но по-моему, это связано с созданием супергенератора искусственной гравитации.
Все держится в строжайшем секрете. Однако сам знаешь — слухами земля полнится.
— На лице Кайллы появилась скептическая улыбка. — Эти ученые и в самом деле верят, что им удастся прорвать Запретные границы. Постоянно курсируют звездолеты, которые утюжат космос у самых границ, снимают показания приборов и проводят эксперименты. Ди подключил к своей сети все компьютеры, и нам приходится пользоваться только портативными. На Итреате преобладает слепая вера в Верховного Главнокомандующего. Но здесь полагают, что если Стаффа сказал, что мы можем пробиться через эти барьеры, значит дело уже наполовину сделано.
Синклер почесал нос.
— Тогда остается лишь надеяться, что он оказался прав.
— А как ты считаешь, Синклер? Как тебе видится ситуация с Тарги?
Фист вздохнул и опустил плечи.
— Трудно Сказать что-либо определенное, Магистр. Я все еще очень беспокоюсь за Стаффу.
Кайлла ясно видела причины колебаний Синклера.
— Я — не Браен, мальчик. У Седди теперь другая шкала ценностей, хотя я продолжаю хранить верность моим идеалам. Впрочем, я не изменяла своей вере даже тогда, когда на меня одели ошейник и бросили умирать в пустыне.
— А кто такие были Кори и Пибал?
— Два ни в чем неповинных майканца, которых Стаффа продал в рабство. Они работали с нами в пустыне. Пибал был мягким застенчивым человеком, хрупким, как надтреснутое стекло. Однако обладал неистощимым запасом бодрости, я всегда восхищалась им. И Пибал создал вот это… — Кайлла сняла с шеи и показала Синклеру золотое ожерелье с бриллиантами филигранной работы. — Ювелир отдал украшение Стаффе перед смертью.
А Кори был профессором кафедры прикладной психологии майканского университета. Там, в пустыне они часто вели со Стаффой философские беседы.
Пибал подарил Главнокомандующему ожерелье, а Кори дал ему первое представление об этике и основах философии, что значительно повлияло на мировоззрение Стаффы, интересы которого прежде ограничивались лишь войной и всем, что с ней связано.
Кори погиб при обвале в шахте. Я тоже погибла бы, если б не Стаффа, который спас меня, действуя хладнокровно и решительно.
— Он уничтожил всю твою семью, Кайлла.
— Синклер, ты должен понять. Я никогда не смогу простить Верховного Главнокомандующего Компаньонов, во всяком случае, не больше, чем ты можешь простить Браена. Но Стаффа никогда и не просил о прощении. Он знает, что простить невозможно. Им движет стремление к примирению, а это совсем другое. А теперь скажи, что разбудило в тебе столь необычные опасения?
Острые проницательные глаза Магистра Дон, казалось, буравили Синклера насквозь. Он понял, что эту женщину с душой, подобной алмазу, такой же твердой и такой же прозрачной и чистой, провести невозможно.
— Стаффа одержим Машиной до умопомрачения. Мэг Комм и пугает его, и в то же время привораживает. Когда мы спускались в пещеру, он летел вперед сломя голову и очень нервничал, был весь как на иголках, и вообще не походил на того Стаффу, которого я привык видеть.
— Мне однажды приходилось наблюдать в нем такое. В пустыне…
— Расскажи поподробнее. Возможно, нам пригодится это для того, чтобы помочь ему. Мне хочется услышать твою версию о рабстве в пустыне.
— Мы были в одной бригаде. Стаффа работал, как одержимый. В первые дни я даже думала, что он загонит себя насмерть. С обычным человеком так и случилось бы, потому что стояла неимоверная жара, изнурявшая до потери памяти. Но в то время в основе его поведения лежали злоба и разочарование. — Кайлла на секунду замолчала. — Не думаю, чтобы с тех пор в нем многое изменилось. Просто Стаффа загнал чувства вовнутрь на большую глубину и не давал им выплеснуться наружу.
— Но это не значит, что эмоции стали слабее?
— Стаффа — сама мощь и сила, как интеллектуальная, так и физическая. Его не сломит никто и ничто, с каким бы противником ему не пришлось бороться, даже если этот противник внутри него самого.
— Это может привести к непредсказуемым и опасным последствиям для Главнокомандующего.
— Мы говорили о примирении, Синклер. Дело в том, что мы живем в очень опасные времена, и Стаффа стремится переломить неблагоприятный для человечества ход событий. —
