Глава 16. ПО ПЯТАМ СМЕРТИ
Мы ехали на 'фольксвагене'. Теперь наш 'жигуль' стал не транспортным средством, а ловушкой для дураков. Коими являлась вся наша троица во главе с великим сыщиком Платоновым. Мы решили оставить презент Боба в парке – до вечера, чтобы не простыл горячий след, на который нас поставила госпожа Удача. Два хмыря – наш улов – лежали на заднем сидении в виде гусеничных коконов – спеленатые и с заклеенными скотчем ртами.
Мы держали курс на штаб-квартиру любителей чужих тайн, откуда осуществлялось управление операцией по слежению за нами и нашим офисом. По словам пленников, бригадира Чури и Гольяна /так кликали 'фотографа'/, там находился их босс, который не числился в штате фирмы 'Линкос', но заправлял всеми бойцами, осуществлявшими в подозрительной конторке охранные и иные функции. По поводу 'иных функций' Чуря сильно притемнил, но я не стал настаивать на полной откровенности с его стороны. Мне было и так понятно, что собой представляют эти двое и иже с ними. В наплечной кобуре бригадира покоился великолепный девятимиллиметровый 'вальтер' Р88 с емкостью магазина в пятнадцать патронов. Это было классная машинка. За нее в Чечне давали очень большие деньги, но мне такая модель попалась всего один раз и то ее замылил комбат, которому какой-то завистник шепнул на ухо о моем сокровище. Поэтому я немедленно спрятал 'вальтер' подальше – чтобы у Плата не потекли слюнки. К чему я был до неприличия жаден, так это к хорошему оружию…
Любят современные бандиты всякие гаражи, склады, безвременно умершие предприятия, в основном небольшие, местпромовские, банно-прачечные комбинаты и приказавшие долго жить, а еще дольше качать мускулатуру, дворцы спорта. Все эти сооружения обычно располагаются на отшибе, имеют оставшуюся от прежней хорошей жизни телефонную связь, отопление и канализацию, но самое главное – никто в здравом уме не пойдет туда, чтобы поинтересоваться чем занимаются подозрительного вида молодцы, изредка мелькающие на мрачном похоронном фоне полуразрушенных и разграбленных строений. Эти 'памятники' последних конвульсий социалистической системы, ставящей труд /пусть малоэффективный и никому не нужный/ во главу угла, навевают тоску и ностальгию. Однако даже бывшим кадровым рабочим не придет в голову шальная мысль собрать старых приятелей и раздавить бутылочку в родном цехе, на голой станине ржавеющего молота, подаренного русским пролетариям в двадцать четвертом году английскими рабочими и безотказно работавшего до начала светлых дней преждевременно родившейся демократии.
Баня на окраине казалась небольшим замком, чудом устоявшим перед ордами Чингисхана. Она была построена для рабочих в начале века каким-то чудаковатым промышленником, мнивший себя большим либералом, а потому желавший видеть черную трудовую кость отмытую до бела; хотя бы по праздникам, когда он раздавал босоногой малышне пряники и леденцы на палочке. После революции, как рассказывали старики, либерального барина- заводчика его подопечные повесили на воротах фабрики одним из первых.
Но баня осталась. Ее не смогли разрушить ни освобожденные пролетарии, которым ажурные башенки помывочного заведения казались отрыжкой буржуазии, ни немцы, бомбившие баню в сорок первом с непонятным остервенением, ни строители коммунизма семидесятых, тачавшие пятиэтажки как хреновый сапожник обувку, а ремонты вообще делавшие кое-как. И все-таки красный кирпич, положенный для крепости кладки на специальном растворе с яичным белком, от времени постепенно крошился и к концу столетия здание стало напоминать побитую оспой физиономию склеротического великана в зубчатой короне из пяти башен – четыре по бокам, одна посредине, на макушке – и множеством подслеповатых глаз-окон.
Теперь, по идее, банное сооружение пустовало. В центре города ушлые бизнесмены быстренько переделали бани на сауны с джакузи, бассейном и шустрыми, очень работоспособными массажистками, исполняющими любые желания клиентов. А ближе к окраинам обнищавшему народу было не до парных, ставших простым труженикам не по карману, и периферийные здания банно-прачечного комбината, никому не нужные из-за нерентабельности, одно за другим стали погружаться в летаргический сон. Такая же судьба постигла и старинный 'замок' блаженного заводчика-либерала, только с высоты перекладины, на которой его повесили, наконец узревшего, что классовые различия въелись в кожу и души людей до скончания веков и их не отмоешь даже в отделанных изразцами и мрамором римских термах.
Мы спрятали позаимствованный 'фольксваген' за полуразрушенным кирпичным забором и пошли на штурм бани, по словам Чури переоборудованной в некое подобие командного пункта бригады мафиозных братков. Нас проинформировали, что внутри не должно быть больше трех человек и, учитывая наше вооружение, мы чувствовали себя достаточно уверенно; по крайней мере я – точно.
– Войдем через центральный вход? – спросил Плат, поигрывая желваками.
– Экий вы, батенька, смелый, – охладил я его боевой пыл. – Не забывай, что ты уже давно не мент и можешь предъявить нашим будущим клиентам лишь обложку от своего удостоверения. Впрочем, мне сдается, что парни внутри бани чихали на все органы вместе взятые. Не удивлюсь, если у них есть не только шмайсеры, но и гранатометы. Так что держи ушки на макушке и слушайся дядю Стаса. Сегодня моя очередь командовать.
Заберемся в баню через чердак.
– Как? – не удержался, чтобы не спросить Серега. – Взмахнем крыльями и полетим?
А вот язвить не стоит, друг мой сердечный. Увидишь Сильвера в деле – тогда и поймешь что почем. Пока ты зубрил уголовный кодекс, я ползал, как таракан, по таким высоким стенам, что тебе и не снились. И без всяких крылышек.
– За мной! – скомандовал я без лишнего трандежа. – Держись поближе к стенам, следи за окнами. Начнут палить – падай и как можно быстрее меняй позицию. Все. Молись, если веришь. Аминь…
Как я и предполагал, позади бани была пожарная лестница. Она оказалась такой древней и ржавой, что я поневоле посетовал на свой немалый вес. Но поскольку за считанные минуты я никак не мог сбросить эдак килограмм двадцать, мне пришлось, пока лез вверх, мысленно представлять себя Винни-Пухом на воздушном шарике и на всякий случай подстраховываться, цепляясь еще и за выступы на стенах. Когда я очутился возле башни, на парапете, меня можно было выжимать – вся моя одежда промокла от пота насквозь. И немудрено – баня имела всего два этажа, но их общая высота составляла не менее десяти метров. А прыгать в случае чего вниз на разный хлам даже такому бывалому десантнику, как я, медом не казалось.
Плат был полегче, но и он поднимался вверх с шальными от мандража глазами.
Изъеденные ржавчиной прутья-ступени гнулись и кое-где ломались, и только хорошая реакция и пока еще вполне приличная сила позволили ему благополучно пройти этот путь на банную Голгофу. Поднявшись, Серега упал на крышу и отдыхал минуты три в полном изнеможении. Я его не торопил – в штаб-квартиру наших преследователей мы должны войти в состоянии повышенной боевой готовности.
Лаз внутрь бани находился в центральной башне. Его закрывала обитая жестью дверь, но она держалась на честном слове, и когда я потянул за ручку, эта древняя калитка рухнула на меня, едва не сделав калекой на всю оставшуюся жизнь – у нее вес был как у надгробной плиты из гранита. Хорошо, что Плат помог, вовремя подставив свое крепкое плечо.
