знакомство.
– И о чем вы разговаривали?
– О телках… пардон, о девушках. А о чем еще могут говорить молодые, здоровые парни за бутылкой водки?
– Обычно основной темой разговора является работа, насколько я знаю мужские компании. Или я не прав?
– Сейчас таких тем избегают. По вполне понятным причинам.
– Это каким же?
– Каждая фирма обязана свои тайны беречь и от болтливых сотрудников избавляются в первую очередь. А кому хочется в нынешние времена потерять работу?
– Возможно… И все-таки припомните, о чем вы говорили, когда ездили на пикник.
Я сделал вид, что задумался.
– Хрен его знает, – сказал я огорченно минуты через две. – Обсуждали достоинства и недостатки новых моделей немецких машин, Чуря хвалил ресторан 'Дарвин'… – Это я уже намеренно сказал, чтобы посмотреть на реакцию подполковника.
И не ошибся – услышав о 'Дарвине', Удод хищно прищурился.
– Ну, ну! – поторопил он меня, потому что я сделал паузу, глубокомысленно разглядывая потолок – якобы вспоминал. – Что именно говорил Чуря о ресторане?
– Приглашал нас отужинать… в складчину. Обещал, что познакомит с клевыми девахами.
Рассказывал, что там хорошая кухня, отличный оркестр…
– Оркестр? – Удод явно был возбужден. – Он не сказал, что знаком с кем-то из оркестрантов?
– Не помню. – Я сокрушенно развел руками. – Может и говорил. Но я не придал этому значения. Извините, можно вопрос?
Мне показалось, что Удод наконец поверил в мое простодушие, а потому я надумал выяснить какого черта нас притащили сюда на допрос.
– Да, пожалуйста.
– Если не секрет, в чем мы провинились? – Я смотрел на подполковника умоляюще.
– Чуря и Гольян убиты, – сухо ответил Удод, решив, что эту информацию от меня скрывать нету смысла. – Буквально на следующий день после вашего совместного пикника на острове.
– Ну, блин… – Я постарался как можно натуральней вытаращить глаза и даже рот открыл от изумления. – Во дела… А где и как это случилось?
– За городом, – не стал уточнять Удод. – Их сначала застрелили, а потом подожгли машину.
– Но мы-то причем? По всему видно, что это мафиозные разборки.
Подполковник посмотрел на меня долгим немигающим взглядом. Мне даже стало неуютно, но я крепко держался своей линии – изображал недоумение и возмущение.
– Мы разрабатываем все их контакты, – наконец сказал Удод.
– И всех сразу тащите в каталажку?
– Нет… – Подполковник стал загадочным как сфинкс. – Только некоторых. А теперь позвольте вам заметить, что здесь вопросы задаю я.
– Нет проблем, о чем базар… – покорно закивал я головой.
– Я рад, что вы меня поняли… – Удод пошелестел бумагами и спросил: – Вам известен гражданин Завалихин?
Докопались таки! Или угрозыск в лице капитана Жердина поделился информацией с УБОП? Час от часу не легче. Блин…
– Ну… – коротко ответил я.
– Да или нет? – несколько раздраженно переспросил подполковник.
– Скорее нет, чем да. Он был клиентом нашего агентства. Но лично я с ним не знаком.
Однако фамилию припоминаю… Завалихин? Да, точно. С ним все дела вел наш начальник, Платонов.
Я решил подвинуть бревнышко в сторону Сереги – с его ментовским опытом тащить эту ношу сподручней.
– А что вы можете сказать про Соломонова?
С виду простой вопрос был до самого дна наполнен коварством и непредсказуемыми последствиями. Как же, сейчас схвачу наживку…
– Это еще кто? – недоуменно спросил я, напрочь проигнорировав замечание Удода о его главенстве в этом кабинете.
– Человек, приходивший в ваше агентство и зарегистрировавшийся в книге записей под фамилией Завалихин, – ответил с насмешкой Удод. – Неужто не помните?
– В нашей фирме я человек маленький. Что скажут, то и делаю. И к книге регистрации клиентов я не имею никакого отношения. Между прочим, к нам приходят многие, разве всех их запомнишь?
– Не валяйте дурака, Сильверстов! – резко сказал подполковник. – Вот здесь, – он постучал узким сухим пальцем по папке, – вся ваша жизнь. И ни в одной бумажке я не нашел даже намека на то, что вы слабоумны.
– Контора пишет… – ответил я философски.
– Пишет, – согласился не без ехидства Удод. – И подсказывает, что вам хорошо известна история с Завалихиным и Соломоновым, ныне покойными.
– Ах, да-да-да… – Досадливо морщась, я потер виски. – Вот теперь кое-что прояснилось…
Соломонов /или Завалихин, я уже подзабыл/ дал нам задание найти бумажник… или кошелек… В общем, что-то в этом роде.
– И вы нашли?
– Конечно. Нам повезло. – Я благодушно осклабился. – Мне потом даже зарплату выдали… гы…
Удод смотрел на меня, словно целился – прищурив один глаз. Правый. Похоже, у него чтото было на уме, и он никак не решался сказать.
– Может быть, может быть… – пробормотал подполковник – наверное, в унисон своим мыслям. – Ну-ка, посмотрите… – Он открыл сейф и достал оттуда… хорошо известный мне лопатник Завалихина! – Этот бумажник вам знаком?
– Так точно! – радостно и бодро рявкнул я и хотел взять бумажник в руки. – Тот самый, что мы передали клиенту.
Но Удод бумажник не отдал. Он лишь помахал им у меня перед носом и уточнил:
– Вы не ошибаетесь?
– Ни в жысть! Точно вам говорю – он. И монограмма, и заклепки позолоченные.
Тиснение… Все сходится.
– Хорошо… – подполковник как будто просветлел лицом.
Он вернул лопатник на прежнее место и закрыл сейф на замок.
– Ну что же, продолжим… – Он сел в свое порядком потертое креслице и снова стал букой.
– Как, разве мы не закончили? – Я изобразил наивное удивление.
– Мы только начали, – скверно улыбнулся своим отмороженным лицом Удод.
Я промолчал, лишь недоуменно пожал плечами. А что скажешь? С ментурой особо не поспоришь. Пусть базлает, я послушаю.
– Расскажите, что вы делали… – подполковник сказал дату, – после полуночи?
