– Да, – дружно, в один голос, ответила его небольшая команда.
– Попрыгали, – приказал Быкасов. – Мы должны быть беззвучными тенями. Иначе нас уроют, как птенчиков. Говорили, что у них там есть опытные спецы, поэтому не расслабляться. Ясно?
– Так точно!
– Тогда в путь.
– Куда едем? – деловито спросил Амброжей, усаживаясь за руль; он водил машину, как профессионал.
– В бывший пионерлагерь, – ответил Быкасов.
– Это какой?
– Возле Соколиной горы.
– А… Понятно. Вы думаете, Сей Сеич там?
– Касательно Турубарова не уверен; это очень хитрая и скользкая рыба, опасность за версту чует, – ответил Быкасов. – Но там самое подходящее места, на мой взгляд, чтобы спрятать и похищенную дочь босса и еще черт знает что. Глухомань, бездорожье…
– Точно, – согласился Никита. – Мне там уже приходилось бывать. Правда, в юности. Не лес, а Кощеево царство.
Амброжею уже рассказали в общих чертах, чем им предстоит заняться этим вечером. Он выслушал информацию с довольно кислым видом, но когда Быкасов сухо поинтересовался, не хочет ли он дать задний ход, так как это дело добровольное, Никита обиделся и ответил, что зря Бык так плохо о нем думает.
Но особенно он оживился, когда Быкасов сообщил ему сумму, которую Чвыков назначил тому, кто вернет его похищенную дочь.
– Это если разделить на троих… – бубнил себе под нос воспрянувший духом Амброжей, проводя в уме арифметические подсчеты. – Да, блин, не хреново. Тачку новую куплю, веранду пристрою, камин мраморный…
– Не спеши делить шкуру неубитого медведя, – охладил его пыл Быкасов. – Для этого нужно хорошо постараться.
– А мы уж постараемся… – Никита по-волчьи оскалился. – Нам не привыкать.
Рей промолчал. Деньги интересовали его меньше всего. Он горел желанием вернуть себе доброе имя. И спокойствие, которого лишился благодаря чьим-то козням.
Пока ехали, стемнело. Дорога была отвратительной, машина часто застревала в грязи, и им приходилось едва не на руках выносить ее на сухое место.
Рею была незнакома эта местность, но ему показалось, что где-то неподалеку должно быть лесничество Алексея. Как он там, что с ним? Рей опасался, что Татарин с дружками могут отомстить лесничему. С них станется.
«Нет, все-таки я трижды не прав, что не завалил тогда этого гада, – думал Рей, поглаживая приклад автомата. – Ох, зря. Расслабился в мирных условиях, проявил мягкотелость. Дурак… Теперь придется жить как на вулкане. Если, конечно, все выгорит так, как мы задумали».
Машину оставили неподалеку от лагеря, загнав ее в подлесок.
– Ну что, с Богом? – Быкасов пытливо осмотрел свое «войско».
– Да, нам его поддержка не помешала бы, – пробурчал Никита, поправляя свою амуницию.
Рей снова отмолчался. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что сегодня – если, конечно, Бык не ошибся в выборе объекта – им предстоят дела отнюдь не божественные. Дьявол любит рядиться в белые одежды…
– Идем след в след, – скомандовал Быкасов. – Я впереди, Никита замыкающий.
Шли осторожно, стараясь держать дистанцию и ступать как можно тише.
– Берегитесь растяжек, – шепотом предупредил Быкасов. – Эти наши новые наци играют всерьез. Они не любят непрошенных гостей. Секретничают.
– Они что, совсем офигели!? – так же тихо возмутился Амброжей.
– Это можешь сам у них спросить, встреча не за горами. Но ты не бойся – растяжки снабжены всего лишь шумовыми эффектами. По крайней мере, мне так говорили. До боевых гранат и пластида дело еще не дошло.
– Как это наша власть допускает такое безобразие!? – возмущался Никита.
– Запишись к мэру на прием и поинтересуйся, – буркнул Быкасов. – Кое-кому выгодно ловить рыбку в мутной воде. Сейчас таких карликовых партий по стране – пруд пруди. Сам черт ногу сломит, если начнет в них разбираться. Я уже не говорю о различных сектах и целителях, вещающих с телевизионных экранов за очень неплохие бабки. Просто конец света, всеобщий бардак.
– Да, дурят народ…
– Наших придурков даже дурить не надо, только пальцем помани, будут бежать впереди процессии в исподнем, если понадобится. Семьдесят лет их просвещала советская власть, а воз и ныне там.
