языке толковался без разъяснений – внимание! опасность! в непосредственный контакт не входить!
Я машинально продолжал болтать с девушками, убивающими время до обеда, а сам незаметно следил за подполковником и его окружением.
Он был одет с подчеркнутой элегантностью, как человек, у кого водятся денежки, и немалые. Его сопровождали два парня характерной наружности – коротко стриженные, квадратные в плечах, невозмутимые, словно бульдоги. Подполковника можно было принять за нового русского, приехавшего вместе с охраной погреть косточки на золотых песках Средиземноморья. Вот только я хорошо знал, кто эти парни: они принадлежали к команде 'Айс', специализирующейся по Западной Европе. Среди профессионалов их называли 'ледяные драконы', но Кончак как-то проговорился, что сами себя они кличут 'айсбергами'. Не знаю, откуда пошло немецкое название команды; скорее всего, первоначально группа 'Айс' работала в основном на северном направлении – по странам Скандинавии и в Германии. Потом, когда развалился Союз, о команде из-за ее сверхсекретности просто забыли. А руководство ГРУ не стало никому напоминать, что есть еще, кроме 'Альфы', 'Вымпела' и других спецподразделений, расформированных ошалевшими от свободы 'демократами', и нигде не засветившаяся команда 'Айс'.
Когда закончилось временное помутнение общественного ума – правда, уже не в Союзе, а в России – и когда кинулись по крохам собирать бездарно и безответственно разбросанное, вот тогда и вспомнили, что, к счастью, остались еще настоящие профи, спецы по Европе.
Мне привелось как-то видеть 'айсбергов' в деле. Эт-то было зрелище… Говорили, что контингент команды 'Айс' набирался из детдомовцев – пацанов двенадцатичетырнадцати годков. Их учили, как минимум, трем европейским языкам и нашим диверсантским премудростям до двадцати четырех лет. По выходе из спецучебки это были и впрямь 'ледяные драконы' – холодные, беспощадные, прекрасно подготовленные, верные идее и командиру- отцу, который вел группу с их самого первого дня под крылышком ГРУ до своей отставки, как могут быть преданы только дети, лишенные счастья иметь семью и родную крышу над головой, когда найдется добрый человек, согревший их иззябшие души. Одного из парней, идущих по бокам подполковника, я встречал в нашем учебном центре; там он, несмотря на молодость, заведовал переподготовкой боевых кадров группы 'Айс'. Похоже, моего связника берегли лучшие из лучших.
И что теперь мне делать? За подполковника я был спокоен: даже если его и вычислили наши пока неизвестные противники, 'айсберги' в состоянии разрушить два 'Титаника'. Однако, как мне поступить дальше, я пока понятия не имел. Я, конечно, знал, как выйти на связь с подполковником после того, что случилось в порту. Но вдруг он 'засвечен' – я подставлю под удар и себя и Кей. А ожидать развития неконтролируемых событий было равносильно смертному приговору. В общем, куда ни кинь, везде клин.
Оставалось последнее – лебединая песня…
Я бросил взгляд на часы и решительно поднялся. Попрощавшись с девушками, я неторопливо пофланировал вслед за подполковником. Он будто подслушал мои соображения и пока не брал такси, а шел неторопливо, прогулочным шагом, с интересом разгляды-вая достопримечательности Лимассола. Его багаж составлял небольшой саквояж, который нес один из парней; у 'ледяных драконов' были только 'репортерские' сумки через плечо.
Топтунов я заметил лишь на подходе к рынку. И узнал сразу. Наконец-то! Это были те, что убили Гюрзу.
'Бля!' – как сказал бы Акула. Ну ничего, вот теперь я с вами, козлы, и побеседую… Но сначала погуляю для променада, чтобы вычислить всех: бесконечные и нудные финансовые отчеты после заграничных командировок приучили меня к скрупулезности. А я очень хо-чу, прямотаки мечтаю заплатить счет Гюрзы до последнего цента. Иначе просто перестану себя уважать.
Привет, молодчики! Чтой-то вы нервные, крысомордники. Все оглядываетесь. Счас будет вам и кофа, и какава с чаем, и шампанское по утрам в постель… мать вашу! Жаль, что у меня руки пустые. Ну, ничего, поступим, как учили наши деды и отцы – будем воевать оружием, отобранным у врага и на его территории.
Лондон, Парк-роуд
Беннет пенился от злости:
– Джонни, и ты мне сейчас хочешь доказать, что твои люди сделали все, что могли?! Черт возьми!
– Шеф, они исчезли, словно сквозь землю провалились, – уныло оправдывался Макнэлли.
– И микроавтобус тоже?!– прожигая своего помощника взглядом, рявкнул Арч.
– Он пошел в отрыв на Марилебон-роуд. Мы догнали его только в районе Блумзбери… – Джонни виновато опустил голову.
– И что?
– Это оказался не тот 'мерс'.
– Вас обвели вокруг пальца, как сосунков! Они заметили слежку и использовали старый трюк с подменой машин.
– Мы так и поняли.
– Но чересчур поздно. Второй микроавтобус вы проверили?
– Да… – Макнэлли стал пурпурным. – Его бросили в районе вокзала КингзКросс.
– У него были фальшивые номера, и он оказался угнанным, – уверенно предположил Беннет.
– Неделю назад, – тяжело вздохнув, подтвердил догадку шефа Джонни.
– Матерь Божья и святые угодники! Я думал, что подобрал в свою группу лучших, а в итоге все оказалось с точностью до наоборот.
– Но мы, следуя вашему приказу, держались от них подальше, чтобы не вспугнуть. Если бы мы вцепились в них поплотней…
– И тем не менее они вас вычислили.
– Нужно было брать сразу.
– Джонни, времена кавалерийских наскоков давно отошли в прошлое. Нас просто затопчет общественность, если мы не предъявим задержанным хорошо аргументированных обвинений. А я уверен, что все они или законопослушные граждане, или иностранцы. Я хотел узнать, где находится их штаб-квартира, чтобы начать полноценную раскрутку.
– У нас есть их фотографии. За исключением тех, кто был в микроавтобусе.
– Они у тебя с собой?
– Да.
– Один комплект оставь мне. Введите их в компьютерную базу данных. Смотришь, и отыщется кто-нибудь знакомый.
– Будет исполнено…
Отпустив Макнэлли, Арч угрюмо задумался.
Операция 'Троянский конь' ему не понравилась с самого начала. Слишком много фигурировало в ней весьма влиятельных и могущественных особ, чтобы обольщаться на предмет ее благополучного исхода. По крайней мере, для него лично. Арч не отличался честолюбием, но и не желал оставаться до самой пенсии простым агентом, пусть и входящим
