зверя и крохотное перышко неизвестной мне птички.
И я решил сыграть свою партию – грех было упустить такой благоприятный момент.
– Ты думаешь, такие талисманы на дороге валяются? – насмешливо спросил я и жестко посмотрел на Жозе. – Все, баста. Пошутили и будет. Развяжите меня.
Они смешались.
Я не думал, что эти ублюдки поверили мне до конца. Но, похоже, талисман и впрямь обладал неведомой и страшной силой, если даже темнокожий Диего побледнел, а из мрачных глаз метиса испарилась кровожадность.
– Братство Божественного Красного Ягуара… – пролепетал вконец растерявший свою кровожадность и наглость толстяк. Он даже пошатнулся, на миг потеряв ориентацию в пространстве.
– Если они узнают, что мы хотели убить одного из членов братства… – Нижняя челюсть толстяка захлопнулась, как крышка ящика – со стуком. Он едва не терял от страха сознание, глядя на меня как жаба на голодного питона.
Но мне было наплевать и на этого Красного Ягуара и на то, что собой представляет братство. Я хотел одного – чтобы с меня сняли путы. – Поторопитесь!
Я грозно нахмурил брови.
– А я постараюсь забыть этот небольшой инцидент. – Правда? Похоже, толстяк был готов лизать мне пятки.
– С кем не бывает, – важно кивнул я, изображая из себя большую шишку.
Не сговариваясь, они начали распутывать и разрезать узлы на моих руках и ногах, от излишнего рвения мешая друг другу.
А я стоял и молил Бога, чтобы они побыстрее это сделали и не опомнились раньше времени…
Наконец я свободен!
Встряхивая руками, чтобы наладить кровообращение, я с трудом добрел до бочки, где до этого находился Жозе, и сел. Ноги вдруг стали ватными и меня зашатало.
Вся зловещая троица стояла в стороне и молча пялилась на меня.
Я решил не давать им ни минуты на размышления. Скорее всего, они принадлежали к мелкой городской шпане, промышлявшей чем попало, вплоть до грабежей и убийств.
Наверное, у них была какая-то организация, видимо районного масштаба, – банда, но строгой иерархии, как в мафиозных системах, не существовало. Каждый занимался своим делом, отчисляя небольшую сумму в общую кассу, чем-то напоминающую наш воровской 'общак'.
И все до единого члены банды благоговели перед организованной преступностью, которая в Южной Америке (как и у нас) была вездесущей и жесткой до предела.
От Эрнесто я в свое время узнал, что в Бразилии, а в особенности в Чили, существуют, кроме мафиозных объединений, еще и братства наподобие китайских триад. И этих 'братчиков' боялись даже высокопоставленные мафиози.
Наверное, Марио как раз и принадлежал к братству Божественного Красного Ягуара. Но что это такое и с чем его едят, мне выяснять было недосуг, да и не у кого. – Мне нужна машина, – бесцеремонно скомандовал я.
И требовательно посмотрел на на Жозе.
– Немедленно! – Нет проблем… Он пытался заискивающе улыбнуться, но улыбка получилась кривой и вымученной. – Куда едем? – Недалеко… Я не стал конкретизировать, так как не знал, где мы находимся.
Меня совершенно не удивило, когда они восприняли, как должное, мое 'членство' в братстве этого чертового Ягуара. В странах Южной Америки было такое смешение рас и народов, что чисто национальные объединения здесь являлись анахронизмом.
То, что стояло снаружи, под стеной цеха, скорее можно было назвать не машиной, а обтекаемо – транспортным средством.
Американский джип, видимо уворованный с какой-то армейской свалки, напоминал укороченный катафалк, по ошибке окрашенный в защитный цвет. Но мотор работал ровно, лишь изредка чихая и откашливаясь.
За руль сел толстяк, рядом с ним – Диего, а мы с Жозе разместились на заднем сиденье. Предложение сесть рядом с водителем я отмел сразу и даже без слов – отмахнулся, как от назойливой мухи.
Перечить мне никто не решился, и вскоре наш 'катафалк' въехал в предместье Сан-Паулу. Оказалось, меня увезли к каким-то карьерам, где теперь дымился мусороперерабатывающий завод.
Моя 'темница' находилась в полукилометре от этого зловонного чудища. И я наконец понял, что за запахи витали в заброшенном цехе…
Официант-фуло встретил меня неизменной улыбкой, будто это не он провожал меня в западню.
Наверное, мой взгляд объяснил ему все, так как негр, не говоря ни слова, указал на дверь кабинета дона Мануэля. Естественно, не на ту, которую он открывал вчера.
Дон Мануэль завтракал.
При моем появлении его лицо осветила благодушная улыбка. Но рука проворно нырнула в ящик письменного стола, который в этот час служил ему и обеденным.
Достать спрятанный там пистолет он не успел.
Я сжал его руку словно тисками, и побледневший хозяин пулькерии, изо всех сил пытаясь соблюсти приличия, сказал: – Ах, сеньор, да-да-да… Ваши документы и… и деньги в целости и сохранности. – Приятно слушать. – Такой нелепый случай…
– Верните. И побыстрее, – коротко бросил я, разряжая пистолет.
Дон Мануэль поднялся, открыл сейф и достал мой бумажник. Все оказалось на месте. – А теперь побеседуем. Я без приглашения уселся напротив хозяина 'Эмбиры'.
– Я прошу извинить… – начал дон Мануэль, льстиво скаля все еще крепкие белые зубы.
– Забудем об этом досадном инциденте, дон Мануэль, – отрезал я, сверля его недобрым взглядом. – Мне нужно встретиться с Эрнесто.
Эта мысль пришла ко мне неожиданно.
Кто-кто, а дон Мануэль знал все и вся в уголовном мире Сан-Паулу. И не исключено, что ему было известно и место пребывания моего бывшего напарника.
– Сеньор шутит, – продолжал разыгрывать простачка хозяин пулькерии. – Я не знаю никакого Эрнесто.
На столе, рядом с бумагами, лежали медные монеты.
Я молча взял одну из них и согнул пополам. Такой фокус я проделывал не раз, и всегда он производил на моих собеседников необходимый эффект. – Сеньору не до шуток, дон Мануэль, – в тон ему ответил я.
И положил то, что получилось из монеты, перед хозяином 'Эмбиры'.
– И к тому же у меня времени в обрез. – Да-да-да, как же, помню. Сеньор Эрнесто…
Учтивый дон вдруг потерял свою приклеенную улыбку, на глазах превратившись в пожилого испуганного человека.
– Благородный сеньор, я так давно его не видел… Но для вас… Всенепременно…
Дон Мануэль достал толстую записную книжку, полистал, нашел нужное и продиктовал адрес. – Только не говорите, что это я вам сказал, – попросил он с униженным видом.
– Почему? – У сеньора Эрнесто сейчас… гм… некоторые затруднения. А он чересчур горяч…
– Я знаю, – прервал я дона Мануэля, поднимаясь. – Бывайте здоровы. – А может, сеньор
