Марк открыл было рот, чтобы выдать очередную гневную тираду, но, наткнувшись на жесткий взгляд Плата, закрыл его, при этом щелкнув зубами. Он знал, что наш друг, обычно спокойный и уравновешенный, иногда может так оторваться, что мало не покажется.
Я с удовлетворением кивнул и снова насел на Плата:
– Мне хочется услышать, чем ты сегодня занимался.
Серега сумрачно взглянул на меня, затем коротко вздохнул и ответил:
– Хорошо, скажу. Только смотрите, нигде не проболтайтесь!
– Я что, похож на болтуна? – спросил я с гонором.
– Похож, – отрезал Серега. – Особенно по пьяни.
– Ну спасибо…
– Не изображай из себя обиженного. Марк тоже не принадлежит к тем, кто умеет держать язык за зубами. Так что вы, выражаясь по-грузински, два сапога на один нога.
– Когда я болтал!? – негодующе взвился Маркузик. – Что за наветы!?
– Нам сейчас недосуг заниматься воспоминаниями, – охладил его порыв Серега.
– Верно, – поддержал я Плата – только для того, чтобы еще больше уязвить Маркузика. – Учись воспринимать дружескую критику спокойно. Что правда, то правда – язык у тебя, как помело. Не короче, чем у меня, хотя ты и утверждаешь обратное.
– Нет, но что мне с вами делать!? – трагическим голосом воскликнул Плат. – Как дети малые. Никакой серьезности.
– Все, все, умолкаю… – Я поднял руки вверх.
– Так оно лучше… – Серега понизил голос. – Сегодня я встречался со своим добрым приятелем оттуда… – Он поднял глаза на потолок.
– «Контора»?… – догадался я.
Так почтительно Плат отзывался только об одной государственной структуре. Теперь она называлась ФСБ.
– Да. Я попросил, чтобы он провентилировал по своим каналам (в частном порядке) родителей Дженнифер. Чтой-то они мне не нравятся…
– Не нравятся – не ешь, – осклабился я, вспомнив анекдот с бородой. – Решение верное. Я давно об этом думал. Но, боюсь, в частном порядке не получится.
– Почему?
– А под каким соусом ты все это преподнес своему корешу?
– Просто сказал, что лично мне это очень нужно. В свое время я немало его выручал. Он здорово мне обязан.
– Наивный… – Я покачал головой. – Разве тебе неизвестно, что у сотрудников «конторы» существую не друзья, а «контакты»?
– Допустим. Ну и что?
– А то, что о вашем разговоре он просто обязан доложить своему начальству. В противном случае, если откроется его внеслужебный интерес к неким американским гражданам, тем более, такого высокого ранга, у твоего приятеля могут вохникнуть большие неприятности. Это раньше, в эпоху всеобщего раздолбайства, чекистов приспосабливали вместо «крыши» разные бизнесструктуры. И «конторским» все сходило с рук. Сейчас маятник качнулся в другую сторону. Снимут с твоего кореша погоны и дадут ему под зад мешалкой.
– Не преувеличивай. Все не так страшно, как ты рассказываешь.
– Вполне вероятно, что ты прав. Кто спорит? Мы же теперь с американцами стали большими друзьями… Кстати, Дженнифер – это как раз головная боль наших чекистов. Они просто обязаны были взять ее на карандаш. И ежели случится какая-нибудь бяка, нам только спасибо скажут – что мы подняли этот вопрос. Поэтому, не будем дрейфить. Надеюсь, с «конторой» все образуется. Вообще-то, ты сделал классный ход. Поздравляю.
Серега смущенно улыбнулся, но тут же снова принял озабоченный вид и сказал:
– А теперь давайте немного покумекаем, куда и как нам двигаться дальше…
Глава 14
Мы занимались планированием до десяти вечера, а потом разошлись, довольные своими успехами в составлении сногсшибательных прожектов. Нужно сказать, что я тоже был в состоянии эйфории. Поэтому и заглянул в бар «Рука удачи», сиречь «Шаловливые ручки».
Надо же было мне как-то отметить мой маленький праздник – я все-таки выцыганил у Марка свои кровные двести баксов плюс пятьдесят сверху, которые со спокойной совестью посчитал премиальными.
Бармен Жорж, то есть, Гриша Волобуев, встретил меня улыбкой до ушей.
– Чему радуешься, фраер деревенский? – спросил я, пожимая ему руку.
– Давно не виделись…
– Неужели, – тут я окинул взором весь зал, – здесь кто-то стосковался по моим кулакам?
