– Она жива?! – заорал я, пытаясь одной рукой натянуть брюки.
– Бу-бу-бу… бу-бу… – отвечала мне телефонная трубка на украинском языке.
– Еду! Уже еду! – не дослушав следователя, швырнул ее на рычаги.
Жива! Слава тебе, Господи, жива… И это главное. А там… там видно будет…
Оперативная машина на этот раз прибыла вовремя: когда я, застегивая на ходу куртку, выскочил из подъезда, желто-голубые 'Жигули' уже нетерпеливо фыркали у тротуара.
'Скорее! Скорее!' – мысленно подгонял я молоденького сержанта-водителя, хотя тот гнал лихо, с шиком закладывая крутые виражи на поворотах и почти не сбавляя скорости…
Иван Савельевич непривычно суетлив; завидев меня, он вцепился в мою руку мертвой хваткой и принялся торопливо объяснять. Я его слушал вполуха, пожирая глазами дверь гостиной, где неторопливо и обстоятельно работали эксперты-криминалисты.
– Санкцию! Я требовал санкцию на обыск! – с бешенством, уже не сдерживая себя, рявкнул я прямо в лицо следователю. – Черт бы вас всех побрал, законники хреновы! А теперь что? Сосать лапу на нижней полке? Ищи-свищи ветра в поле? Собирай по крохам то, что можно было взять в одночасье?
– Моя вина, моя вина… – сокрушенно забормотал сникший Иван Савельевич.
– А! – махнул я рукой. – Моя – твоя, ваша – наша… Разве в этом суть? Нас, как пацанов, в лапти обули. Стыдоба…
Я едва не вбежал в гостиную.
– Э-эй, Серега, поосторожней! Ходи слева…
Это эксперт-криминалист Кир Кирыч, или Кирилл Кириллович по фамилии Савченко, мой приятель.
– Привет, Кир… – не глядя на него, на ходу бросаю я, забираю влево и прохожу вдоль стены к дивану, где лежит, закрыв глаза, Тина Павловна.
Рядом у ее изголовья сидит врач опергруппы, недавний выпускник мединститута, худой и длинноносый Савельев в темных очках – хиппует, салага, шарит под какую-то знаменитость. Он спит, откинувшись на спинку кресла и чуть приоткрыв рот.
Я не могу удержаться и сильно щелкаю пальцами у самого уха врача.
– А! Что?! – вскидывается Савельев, пытаясь выбраться из удушающе-мягких объятий глубокого арабского кресла.
Я помогаю ему встать. Савельев наконец приходит в себя, привычным жестом поправляет очки и изрекает:
– Придурок…
– А меня зовут Сергей, – церемонно жму ему руку. – Рад был познакомиться.
– Иди ты…
– Не могу – служба. Ладно, будет… – суровею я. – Рассказывай, Миша, – отвожу его в сторону.
Он еще злится, но мой серьезный вид не располагает к конфронтации.
Итак, теперь я могу воссоединить сведения Ивана Савельевича и врача в некое единое целое, насколько это возможно. На Кир Кирыча надежда слабая – профи следов не оставляют.
К Тине Павловне они заявились сразу после полуночи. Их было трое или четверо, она не может вспомнить, что и немудрено. Дверные замки открыли или дубликатами ключей, или превосходной отмычкой, цепочка перекушена кусачками.
Тину Павловну до поры до времени оставили в покое, только закрыли в ванной и приказали молчать, если дорога жизнь, пригрозив пистолетом.
Что уж они там искали, одному аллаху ведомо, но все комнаты выглядели так, будто по ним прошелся ураган. Особенно тщательно рылись они в кабинете Лукашова, где взломали вмонтированный в стену сейф, который теперь пуст.
После шмона они принялись за Тину Павловну. Ее привязали телефонным шнуром к дивану, разорвали ночную рубаху и включили в электросеть утюг.
Можно только предполагать, что они собирались с нею сделать, но тут, по ее словам, как передал мне Иван Савельевич, в гостиную вбежал еще один из них и крикнул: 'Смываемся! Минуты через три здесь будут менты!'. А затем он что-то прошептал главарю, и тот, не мешкая ни секунды, указал всем на выход.
А случилось так, что непрошеных ночных 'гостей' заметили соседи из квартиры напротив, подсмотрев в глазок, как они управлялись с дверными замками. Воистину хвала нашей гражданской сознательности и сверхбдительности, бережно и целенаправленно взлелеянной в годы культа личности! По крайней мере, в нашем случае…
У соседей телефона не было, поэтому, подождав с полчаса для перестраховки, они поднялись этажом выше, к приятелям, и позвонили дежурному городского УВД. Выслушав рассказ немолодых людей, сообразительный дежурный тут же решил направить на место происшествия не патрульную машину, а спецгруппу захвата.
Это заняло немного больше времени, но было вполне оправданно: у патрульных выучка не та, ребята там собраны по принципу 'с миру по нитке', а оперативники – 'волкодавы', и вооружены соответственно, и натасканы весьма прилично.
И все же они опоздали, хотя счет шел на минуты. Почему? Кто-то предупредил? Но кто?
Оставив все еще обиженного на меня Савельева у двери, я поспешил к дивану: Тина Павловна открыла глаза и зашевелилась.
– Сережа… – тихо прошептала она, заливаясь слезами.
– Ну, будет, будет… – как только мог, нежно заворковал я, поглаживая ее руки. – Все о'кей.
– Это ужасно… Это ужасно… Эти люди…
– Тина, успокойтесь, мы их найдем, – чересчур бодро пообещал я. – Как они выглядели?
– Бр-р… – вздохнула Тина Павловна, непроизвольно сжав мою руку. – Они были в масках. Я… я не помню.
В 'Дубке' убийца был в маске, здесь – то же самое… Не из одной ли компании? Не знаю, не знаю… Почерк схож: по продуманности, по наглости и безбоязненности и, наконец, по оперативности действий.
Что они искали? Нашли или нет? Из вещей ничего не пропало, только деньги, около тысячи рублей, остались от похорон.
А взять, будь это простые грабители, было что: импортная видеоаппаратура, норковая шуба, старинный фарфор, золотые украшения в шкатулке на немалую сумму, серьги с бриллиантами в ушах хозяйки…
Не успели? Ну уж, времени у них было вдоволь. А вот деньги прикарманили… Вопреки приказу? Деньги не пахнут… Кто отдал приказ? И что, что хотели они от вдовы Лукашова?!
– Тина, эти типы вас о чем-либо спрашивали?
– Нет, – ответила она не задумываясь.
Ее глаза смотрели на меня с такой кротостью, что я на этот раз ей поверил. Не спрашивали… это значит, что о существовании тщательно замаскированного сейфа-тайника, который был прикрыт массивным книжным шкафом, им было известно давно.
Тогда выходит, что они ничего не нашли? И хотели 'поспрашивать' Тину Павловну на свой манер, но им помешали.
– Сергей Петрович! – вывел меня из задумчивости голос Ивана Савельевича. – Ходь сюды… – Я сейчас…
Мягко отстранив руку Тины Павловны, я подошел к следователю.
