И тут же он сильно пожалел, что согласился заехать к девушке домой. Что она может подумать, глядя на оборванное, грязное чучело?
– Мне бы для начала обмыться, – сказал он хмуро, не глядя на девушку.
– Обязательно. Вот свежее полотенце, а вон дверь в ванную.
Олег не только принял душ, но также постирал рубашку и, как смог, почистил брюки. Когда он разделся, то увидел, что синяки проступили не только на лице, но и на всем теле. А еще он свез левую руку, когда упал на шершавый асфальт, и царапины продолжали понемногу кровоточить.
– Вот теперь совсем другое дело, – с удовлетворением сказала девушка, когда он наконец вышел из ванной.
– Да уж… – смущенно буркнул Олег, не зная, как дальше себя вести.
Его тянуло к этой девушке со страшной силой, и одновременно ему хотелось немедля ни минуты выскочить за дверь и уехать отсюда, чтобы никогда не возвращаться. Эта непонятная двойственность желаний сковывала художника и в словах, и в поступках.
– А вот рубаху вам придется снять, – молвила девушка. – Она вся изорванная. Я попытаюсь ее подремонтировать.
– Что вы, не стоит…
– Но вы же не наденете мою кофточку? – Она рассмеялась. – И потом, я вижу на вашем теле царапины. Их обязательно нужно смазать йодом. Ребра целы?
– Как будто…
– Это хорошо. А синяки до свадьбы заживут. Или вы уже женаты?
– Да как-то не способился…
Олегу показалось, что девушка посветлела лицом.
– Тогда тем более я должна привести вашу одежду в надлежащий вид, – сказала она решительно. – Ведь это вы из-за меня пострадали. И вообще – я неблагодарная свинушка. Я даже не высказала вам свое большое горячее спасибо. Вы спасли меня.
– У меня есть такое подозрение, что вы и сами с ними справились бы.
– Вряд ли. Я не успела достать шокер из сумочки. Немного зазевалась. А они напали внезапно. Негодяи…
Олег снял рубаху и девушка начал обрабатывать ушибы и царапины перекисью водорода и йодом. Когда ее руки прикасались к его телу, у художника захватывало дух. Прикосновения девушки действовали на Олега как легкий удар током.
Когда медицинские процедуры были закончены, девушка вдруг спохватилась:
– Мадонна! Что это со мной сегодня?!
– Вы о чем?
– А вы не догадываетесь?
– Нет.
– О, времена, о, нравы… Мы ведь так до сих пор и не представились друг другу. Это форменное безобразие.
– Да… вы правы. Меня зовут Олег.
Девушка церемонно подала ему свою узкую, но крепкую ладошку и ответила:
– Маргарита…
Глава 17
Появился иностранец. Он свалился, как снег на голову. Олег как раз заканчивал натюрморт, который заказал ему московский банкир. В последнее время у него вдруг проснулось неистовое желание творить, и художник днями не отходил от мольберта.
Впрочем, разгадка его энтузиазма лежала на поверхности. Работая над живописными полотнами, Олег таким образом убивал время. Дело в том, что Маргарита днем была на службе (она работала в какой-то мутной конторе типа «купи-продай»), и они могли встречаться только по вечерам.
Первое время он места себе не находил, наблюдая за большим циферблатом старинных напольных часов. Он словно издевался над ним. Иногда ему казалось, что движется только минутная стрелка, а часовую заклинило на одном месте.
Тогда Олег и нашел отдушину в виде работы над картинами. А когда он сидел за мольбертом, время даже не бежало, а летело. Это вполне устраивало художника, и он за месяц сделал больше, чем за год.
Он сблизился с Маргаритой в первый же вечер. Она не отпустила его домой, а когда наступило время отойти ко сну, Маргарита, не говоря ни слова, завела его в свою спальню, разделась, и они окунулись в удивительно прохладный и ласкающий китайский шелк простыней.
После, когда они отдыхала, Маргарита сказала:
– Я была замужем…
– Это недостаток?
