даже близко не лежало возле винных подвалов Бордо.
– Как, неужели в вашей стране, да еще в столице, могут быть мошенники?! – возмутился иностранец. – Это не вино. Это совсем не похоже на вино, несмотря на этикетку.
– Людям свойственно ошибаться, – дипломатично заметил Олег. – Наверное, этикетку перепутали. Так иногда бывает.
– Позвольте возразить. Об ошибке не может быть и речи. Вино продавалось в дорогом и престижном магазине, который обязан отвечать за качество продукта. Значит, меня обманули. И заставили испытать неловкость. Это непростительно.
– У меня есть хороший армянский коньяк, – сказал Олег. – Если вы желаете…
– Армения когда-то славилась коньяками. Что ж, попробуем.
Возможно, и коньяк не пришелся по вкусу Карлу Францевичу, но он не подал виду. Закусив бутербродом с красной икрой и двумя ломтиками осетрины, немец вытер губы бумажной салфеткой и сказал:
– К вам обратится один молодой человек с просьбой нарисовать его портрет, так вы уж не откажите ему. Он приедет завтра.
– Опять?! – невольно вырвалось у Олега.
После того, как он написал портрет вице-мэра, любое подобное предложение художник встречал в штыки. Олег внимательно следил за прессой и выпусками новостей, но Ильяс Максудович продолжал восхождение по карьерной лестнице и не думал ни болеть, ни умирать.
Вскоре Олег успокоился, решив, что перестал своим мистическим даром отрицательно влиять на людей, и очень этому порадовался. Он даже думал с огромным облегчением, что утратил его. И тем не менее, портретной живописи он по-прежнему избегал, словно внутри у него стоял какой-то тормоз.
– Так надо, Олег Ильич, – с мягким нажимом сказал иностранец. – Материалы для работы и холст вам привезут. Как и в прошлый раз.
Он смотрел на Олега добродушно и благожелательно, но его глаза давили на художника, словно тяжелый пресс.
– Ну… если надо… – Олег сдался.
Карл Францевич поболтал минуты две-три о том, о сем, и ушел, оставив после себя запах дорогого мужского одеколона и еще чего-то, какой-то экзотической травы. Что это за трава, Олег никак не мог вспомнить.
Проводив иностранца к двери, художник вернулся к столу, налил себе полный бокал коньяка и выпил его, почти не ощущая вкуса. На душе было сумрачно и тревожно.
Глава 18
Новый клиент оказался молодым, говорливым и шустрым как живчик. А еще Олегу показалось, что он чего-то сильно опасается, хотя старается не подавать вида. Клиент приехал на недорогом (по сравнению с престижными марками) «фольксвагене», но, как и вице-мэр, в сопровождении машины с охраной.
Похоже, молодой мужчина был крутым и богатым бизнесменом. А как в России в конце двадцатого века делались большие деньги, Олегу было известно не понаслышке.
– Давайте знакомиться, – приятно улыбаясь, сказал клиент и крепко пожал руку художника. – Меня зовут Алекс.
– Олег… Простите, а как вас по батюшке?
– Зачем такие церемонии? Мы с вами почти одногодки.
– Как пожелаете…
– А не перекусить ли нам для начала? – сказал Алекс, указывая на корзину, которую внес в мастерскую его охранник.
Она была прикрыта белоснежной салфеткой, но из-под нее выглядывали горлышки двух бутылок.
– Если вы голодны, то пожалуйста. Но я не буду.
– Что так?
– Мне нужно, чтобы во время работы у меня был пустой желудок. Ну разве что чай или кофе…
– Даже так? – Алекс был сильно удивлен. – Как можно работать голодным?
– Сытость притупляет реакции и остроту восприятия. Я уже не говорю о спиртном.
– Не знал, не знал… Тогда и я не буду. Мы вместе пообедаем. Когда вы закончите работу.
– Что ж, это разумно…
Работать с такой неусидчивой натурой было трудно. Алекс все время вертелся на стуле, словно в его сидение был вбит гвоздь. Олег несколько раз просил Алекса посидеть спокойно, но вскоре смирился с таким положением вещей и положился на свою фотографическую память.
Он лепил лицо Алекса фрагментами, словно делал мозаику. А когда посмотрел критическим взглядом на почти законченную работу – рисунок углем, то едва не выругался вслух.
