Он снова был один. Если не считать мыши. Она снова вылезла из своей норки, но была немного вялой – словно недоспала.
Потоптавшись возле норки, мышь, как показалось Андрею, посмотрела на него с укоризной и скрылась в своем подземном жилище.
Юноша встал и почувствовал, что нога болит уже не так сильно, как вечером. Это открытие обрадовало Андрея. Он оделся и снова, как ночью, подошел к двери. И невольно удивился – мужчина ее не замкнул!
Андрей приоткрыл дверь и выглянул наружу. Наверное, было шесть или начало седьмого утра. Во дворе он увидел согбенную – даже горбатую – фигуру дворника, который работал метлой. Чуть поодаль, возле здания, стояли две медсестры, судя по светло-зеленым халатам, выглядывающим из-под теплых курток, накинутых на плечи. Они курили.
Осмотревшись, юноша понял, что он находится в сторожке. Значит, его спаситель сторож?
А где же он? Недоуменно пожав плечами, Андрей подошел к столу и увидел, что там лежит пакетик с заваркой и черствая булочка.
Быстро приготовив себе чай (благо чайник на 'буржуйке' кипел), юноша позавтракал, съев полбулки.
Когда он мыл чашку, дверь отворилась. Мужчина приблизился к Андрею и жестом приказал сесть на кушетку. Юноша безропотно подчинился.
Мужчина начал снимать повязку, и Андрей почувствовал боль. Однако он, стиснув зубы, даже не шевельнулся, затаив стон внутри.
Юноша вздохнул с облегчением – пуля не зацепила кость и прошла навылет. Но самое удивительное: рана начала затягиваться! Это было похоже на чудо.
Он перевел взгляд на своего спасителя и, как оказалось, врачевателя в одном лице. Мужчина с сосредоточенным видом перемешивал в небольшой стеклянной банке деревянной палочкой какие-то порошки и мази.
Закончив свои манипуляции, он легкими движениями стал накладывать мазь на рану. А потом вынул из кармана свежий бинт и сноровисто перевязал ногу.
Андрей сразу почувствовал облегчение. Мазь практически моментально сняла боль и приятно холодила кожу.
Мужчина закрыл банку крышкой и положил ее в карман плаща, висевшего на гвозде у порога. Затем, сняв его, он, как обычно, жестом, предложил юноше одеться. Андрей послушался.
Плащ был великоват и совсем не грел, но другой одежды у мужчины просто не было. Он по-прежнему щеголял в своей робе, под которую поддел ветхий, заношенный до дыр, пуловер.
Одевшись, юноша обрадовался. Он решил, что мужчина ссудил его плащом по единственной причине – Андрею пришла пора покинуть гостеприимную сторожку и возвращаться домой. И не ошибся.
Мужчина и юноша вышли во двор и направились к гаражу. Там уже слышались звуки моторов и пахло выхлопными газами.
У Андрея глаза на лоб полезли, когда он увидел, какая метаморфоза произошла с его спасителем. Едва они оказались во дворе, мужчина, до этого ступавший легко и даже грациозно, вдруг сгорбился и начал приволакивать ногу.
Так он работает дворником, понял Андрей, вспомнив нескладную фигуру с метлой. Но зачем ему весь этот цирк?
Наверное, мужчина от кого-то скрывается, в конце концов решил Андрей. Это его дело. Каждый человек имеет право на личную жизнь и нечего соваться в нее постороннему.
Тем более, что только благодаря этому странному и таинственному немому (к слову, юноша уже вовсе не был так уверен в том, что мужчина не может разговаривать) он остался жив.
Они подошли к водителю 'Скорой помощи', добродушному лысому здоровяку с крупным носом в красных прожилках и солидным брюшком. Похоже, ему было наплевать на автоинспекцию, и он позволял себе сто грамм даже с утра. И сейчас от него несло спиртным.
– Здорово, старина! – весело воскликнул он, увидев дворника. – Это что, твой родственник?
Дворник ответил сумрачным взглядом.
– А похож… – Водитель бесцеремонно разглядывал Андрея. – Здорово похож… Тебе так не кажется, Филя?
– Нет, – ответил Филя, водитель второго микроавтобуса. – Не похож.
Он мельком глянул на Андрея и отвернулся.
Филя, коротконогий и грустный на вид мужчина лет пятидесяти, появился из глубины гаража с банкой маринованных огурцов.
– На, – протянул он банку лысому. – Загрызи. Иначе дежурный врач опять накапает главному. Вот сволочь!
– Молодой, – сказал лысый, с хрустом разгрызая огурец. – А потому ретивый. Со временем станет шелковым. Не таких укатывали. Помнишь этого… как его… во, вспомнил! – Банана.
– Не Банана, а Илью Абрамовича, – поправил его Филя.
Они переглянулись и расхохотались. Лысый даже прослезился от гомерического смеха. Наверное, он был из тех людей, которые никогда не унывают и готовы веселиться по любому подходящему поводу.
– Он поначалу был еще тот фрукт… – Лысый вытирал слезы. – Всех забодал. Как Троцкий. А потом стал милягой. Мы с ним не одну рюмашку опрокинули.
– Ну…
– Так что и с этим справимся, – уверенно сказал лысый.
Дворник, невозмутимый как скала, прикоснулся к его рукаву и показал на Андрея.
– Понял, старина, понял. Доставим по назначению. Будь спок.
Дворник коротко кивнул, резко повернулся и вышел из гаража. Он и не подумал попрощаться.
– Мне бы такую жену, как он, – хохотнул лысый. – Я бы ей при жизни памятник поставил.
– Ага, – хмуро кивнул Филя. – Моей тоже не помешает медицинская повязка на рот. Может, еще по сто?..
– Все, абзац, я пас. Еду в город. Спецзадание. Нужно перевезти тещу главврача в новую квартиру.
– Ну и что? Подумаешь – город… Нас не проверяют.
– Это было раньше. А сейчас устроят операцию 'Перехват', и шмонают всех подряд. Ладно, будь здрав.
– Пока. После работы в пивбар пойдем?
– Как чего-нибудь заработаю на леваке, так я всегда готов. Как пионер. Ты же меня знаешь. Увидимся…
Садись, парень, рядом со мной. Отправляемся.
– Спасибо, – вежливо поблагодарил Андрей и забрался на переднее сидение.
– Между прочим, меня зовут Иван Петрович, – сказал водитель, выруливая с гаража.
– Андрей…
– Вот и познакомились.
'Скорая' выехала за ворота, которые уже были открыты. Пока микроавтобус не покинул
