Ночь и впрямь была прохладной, да и день обещался быть милостивым к упрямым кладоискателям, изнывающим с утра до вечера на солнцепеке – жаркое летнее светило так и не показалось, спрятавшись за тучи. Они решили пробовать скалы. Это был скорее жест отчаяние, нежели хорошо продуманный шаг. Скалы и обрыв тоже попадали в границы места, где находился тайник. Он был обозначено крестом. Но что такое крест, пусть и крохотный, нацарапанный гусиным пером – примерно четыре на четыре миллиметра – на плане, масштаб которого весьма приблизителен?
По прикидкам Глеба, это была площадь размером с полгектара – практически четвертая часть плоской вершины холма. Попробуй, найди нужную координату среди колючих кустарников, деревьев и камней. К тому же никакой уверенности в том, что план не пустышка, ни у Глеба, ни у Николая Даниловича не было, хотя они и старались убедить самих себя в обратном.
– Ну, с чего начнем? – Глеб скептически посмотрел на отца.
Долбиться в скалах было идеей Николая Даниловича. Глеб не видел в этом смысла, но послушался.
– Спроси лучше, откуда начнем, – ответил отец. – Настраивай свою бандуру.
«Бандурой» Николай Данилович называл портативный металлоискатель. Прибор и впрямь был немного похож на этот струнный музыкальный инструмент в миниатюре.
– Все равно ни фига не получится, – буркнул Глеб.
– Может, да, а возможно, и нет. У меня есть одна мысль….
– Это обнадеживает. Рассказывай.
– Мы уже определились, что наиболее мощной излучение находится возле жертвенника. Здесь оно гораздо слабее. Но нужно найти место, где его вообще нет или оно минимально.
– Зачем искать? Такое аномальное явление для Трех Могил находится там, где мы спим.
– Не понял… Почему тогда я об этом ничего не знаю?
– Забыл сказать. В тот момент я расчищал от бурьяна место для установки палатки и выравнивал площадку, а ты бил шурф по другую сторону могил. Вот и решил подстраховаться – вдруг то, что мы ищем, находится под моими ногами. Так в нашем деле бывает… по закону подлости. Включил прибор – все в норме, работает, но показывает полное отсутствие металла. Тогда я еще не знал, что это единственное место, где «бандура», как ты выражаешься, может нормально «играть».
– Возвращаемся! – решительно сказал отец.
Далеко идти им не пришлось – до палатки было не более сотни метров. Ее поставили в угол, образованный двумя почти перпендикулярными по отношении друг к другу скальным выходом на поверхность. Поэтому палатку не было видно со стороны, а тем более, издали, и ее обитателей не тревожил ветер, который на этой верхотуре дул днем и ночью, почти не переставая, несмотря на жару.
– Надо еще раз проверить… – Николай Данилович быстро-быстро потер руки, словно ему вдруг стало зябко.
Он с сомнением смотрел на нагромождение камней, среди которых спряталась сшитая на заказ камуфлированная палатка.
– Тогда, батя, крути динамо.
Металлоискатель питался от любого источника постоянного тока, который давал 24 вольта. Поскольку тащить на себе в такую глухомань аккумуляторы может только полный идиот, решили ограничиться переносной и не тяжелой динамо-машиной с ручным приводом– чтобы можно было заниматься поиском (пусть и с определенными трудностями) без помощника.
Действительно, прибор работал в нормальном режиме. Дабы не ошибиться, Глеб отошел от палатки метров на двадцать и сразу же в наушниках раздался характерный треск и завывание.
– Все верно, мы поставили свой вигвам в нулевой точке, – сказал он, выключая «бандуру». – Получается, что сделали это чисто интуитивно. Нам повезло – кто знает, что это за излучение…
Глеб побаивался, как бы поток энергии, исходящий из недр холма, не сказалось на потенции. Но сказать об этом отцу напрямую стеснялся.
– С чего начнем? – спросил Николай Данилович – скорее, сам себя.
– Знать бы…
Глеб беспомощно смотрел на палатку и окружающие ее булыги, будто видел все это впервые.
– Скажи мне, как бы ты действовал на месте тех, кто задумал спрятать клад на вершине холма, в святилище? – спросил Николай Данилович.
Глеб посмотрел на отца и увидел, что его глаза горят, как уголья. Похоже, батя включил свой дар интуитивно чувствовать, где лежат сокровища. Ему уже доводилось присутствовать при экстрасенсорный опытах Николая Даниловича. В такие моменты батя был похож на хрестоматийную Пифию[28].
Глеб приободрился и, немного подумав, ответил:
– Скалы, образовавшие прямой угол, – отличный ориентир. С памяти он не сотрется никогда, даже если план будет потерян, и пройдут столетия. Во-первых, возвышенность имеет характерный облик плюс три древних кургана. А во-вторых, холм может сровняться с землей только в случае вселенского катаклизма.
Значит, этот природный «сейф» для хранения сокровищ просто идеален. Правильно я мыслю?
– Ты попал в яблочко. Продолжай.
– В курганах клад не спрячешь, потому что грабители могил были во все времена, и никто не мог дать гарантии, что в один прекрасный момент они не поинтересуются содержимым захоронений. Что и случалось много раз и не только в наше время. Это видно по старым раскопам.
– И с курганами все верно, – одобрительно сказал Николай Данилович.
– За две недели мы проверили все мало-мальськи подозрительные места вокруг трех могил и получили дупель пусто. Значит, осталось немного вариантов – или вход в пещеры где-то внизу, среди лесных зарослей (в таком случае мы фиг его найдем), или где-то здесь.
– Логично. На первый взгляд.
– А на второй? – раздражаясь, спросил Глеб.
– И на второй тоже. Я мыслю аналогично.
– От безысходности, – хмуро сказал Глеб. – Тебе просто не хочется расставаться с мечтой – найти что-то необычайное, например, жезл магистра ордена розенкрейцеров. Если, конечно, он существовал.
– Ты уже сдался?
– Батя, коммунисты и кладоискатели не сдаются. Я готов срыть этот холм до основания, но с применением техники. У меня уже кровавые мозоли не только на руках, но и на коленях.
– Взялся за гуж…
– Понял. Но где его искать, этот вход? Здесь одни камни. Я пока очистил и выровнял место под палатку, думал, кончусь. Один камень вытаскиваешь, а на его месте тут же появляется второй. Растут из-под земли, как зубы мифического дракона.
– Есть два варианта. Или вход закрыли большой булыгой, или засыпали землей.
