литературное богатство систематизировать и изложить в письменном виде.
Работать над книгой Николай Данилович начал лет десять назад. Но дело продвигалось туго. Он был интересным рассказчиком и никогда не лез в карман за словом, но оказалось, что говорить – это одно, а излагать свои мысли на бумаге – совсем другое. К тому же над рукописью Николай Данилович сидел редко, да и то урывками, – отвлекали постоянные экспедиции в поисках кладов и древних захоронений.
В камеру они спустились, едва рассвело. Перед этим Глеб, по настоянию отца, несколько усовершенствовал свою сторожевую «паутину». Он поставил дополнительный растяжки, оснащенные пиропатронами. Если кто-то попытается подойти к палатке, то раздастся взрыв, который они услышат и под землей. Конечно, от взрыва никто не пострадает, – это всего лишь шум, дым и пламя – но страху на незваных гостей он нагонит. В этом ни Глеб, ни отец не сомневались.
Они простукивали стены больше часа. И тщетно.
– Артель напрасный труд, – разочарованно сказал Глеб.
Он был зол, как никогда прежде. Голубая птица удачи поманила их оброненным перышком, взмахнула крылом – и была такова. Неужели розенкрейцеры городили весь огород с планом, тайниками и святилищем лишь для того, чтобы спрятать подальше от глаз людских свой устав? Да кому нужна эта пустая болтовня!?
– Может быть, может быть… – рассеянно ответил Николай Данилович.
Отец присел в углу на бухту длинной, тонкой, но очень прочной, веревки, которая должна была служить им нитью Ариадны, когда они спустятся в пещеры. Он внимательно и сосредоточенно рассматривал пол камеры и стены, словно впервые их видел.
– Ну-ка, дай сюда копию плана, – попросил Николай Данилович.
– Зачем она тебе?
– Надо, – коротко ответил отец.
Кроме самого плана, Глеб сделал на компьютере еще и его копию. С помощь специальной программы он убрал все помарки на плане и «вытащил» тонкие, едва видимые, линии, почти исчезнувшие от времени.
– Смотри сюда…
Николай Данилович ткнул пальцем в угол листа.
– Соображаешь?
– Нет, – ответил Глеб, тупо глядя на план. – Не понимаю, что ты имеешь ввиду.
– «Шахматную доску». Присмотрись к ней внимательней.
«Шахматной доской» они называли часть плана размером со спичечный коробок, расположенную под зашифрованным текстом и расчерченную на квадратики. Некоторые из них были заштрихованы.
– Все равно ничего не вижу, – спустя минуту сказал Глеб.
– Плохо смотришь. Перед тобой изображение пола в этой камере. А квадратики – плиты, которыми он вымощен. Я подсчитал их количество – все сходится.
– Батя, ты – гений! – обрадовано воскликнул Глеб. – Точно. Как же это я проморгал?
– Бывает, – снисходительно ответил отец. – Ну, а насчет гения ты немного загнул. Опыт…
– Да, но что нам дает твое открытие?
– Вот и я над этим сейчас думаю.
– Ну-ка, ну-ка…
Глеб встал на четвереньки, достал из кармана перочинный нож, раскрыл его и начал исследовать стыки между плитами пола.
– Есть! – вскричал он взволнованно. – Батя, плиты, заштрихованные на плане, сидят неплотно. Их можно вытащить!
– Или наоборот – утопить в пол.
Николай Данилович был взволнован не меньше сына; его глаза горели, как уголья.
– То есть?..
Глеб с недоумением воззрился на отца.
– Если бы заштрихованные квадратики на плане были расположены кучно, тогда да, твоя правда, – ответил Николай Данилович. – Но они разбросаны, притом беспорядочно.
– И что это должно обозначать?
– Как-то я читал одну научно-популярную книгу… автора не помню, по-моему, испанец или немец.
Так вот, там был описан аналогичный случай. В какой-то стране нашли в горах средневековую капеллу[35], заваленную камнепадом. Когда завал расчистили, то под обломками ее стен увидели красивый мозаичный пол. Мозаика представляла собой несколько квадратов с разными жанровыми картинками, в основном бытового характера. Я припоминаю, что чертеж мозаичных квадратов был очень похож на изображение пола в этой камере.
– В огороде бузина, а в Киеве – дядька, – с иронией сказал Глеб. – Причем тут капелла с ее мозаичным полом!?
– Ты до конца дослушай. При расчистке пола археологи случайно встали на нужные квадраты (их было всего два), они под их тяжестью опустились, и в той части капеллы, которая примыкала к скале, вдруг открылся проход, а за ним – тайная комната.
– Что-нибудь нашли? – с внезапно проснувшимся интересом спросил Глеб.
– Да. Два скелета. Наверное, когда в горах началось землетрясение, и сверху посыпались камни, священнослужители решили укрыться в тайнике – вырубленной в скале пещере. Увы, они не предполагали, что капеллу полностью завалит каменными обломками и им уже никогда не удастся увидеть белый свет.
– Страшная смерть…
– К слову, многие наши собратья по ремеслу тоже нашли свой конец под завалами, – с нажимом сказал Николай Данилович. – В том числе и один наш родственник. Надеюсь, ты помнишь.
– Не нужно меня пугать. С тобой я ничего не боюсь.
– Спасибо за веру в мое могущество, – с иронией молвил отец.
– Значит, ты предполагаешь, что средневековые строители и здесь применили схему тайника, которая была использована в капелле?
– В мире нет ничего такого, что хотя бы однажды не повторилось – в том или ином варианте. Не так уж много было в средние века мастеров, способных строить весьма сложные механизмы для тайников.
– Батя, нас только двое. А заштрихованных квадратов – восемь. Где нам найти еще шестерых человек?
– Чего проще…
Николай Данилович снисходительно улыбнулся.
– Как ты считаешь, – спросил он, – сколько мог потянуть на весах среднестатистический член ордена Креста и Розы?
– Думаю, что его вес был таким же, как и рыцарей-тевтонов. Судя по доспехам, выставленным в нашем музее, где-то в районе шестидесяти пяти – семидесяти килограмм.
– Максимум. Значит, нам предстоит немного потрудиться.
– Это как же?
– Натаскаем камней и положим их на шесть квадратов. Остальные два займем сами.
