– Теперь я понимаю, почему розенкрейцеры выбрали это место для своего святилища, – сказал Николай
Данилович.
– Все это, конечно, очень красиво, но где же то, за чем мы сюда спускались? Я не думаю, что такой тайник был сооружен лишь для того, чтобы спрятать от человеческих глаз такую красоту.
– Не торопись. Мы еще не обследовали ни эту пещеру, ни другие.
– Как ты думаешь, что это светится?
– Люминофор. Это или светящиеся бактерии, или розенкрейцеры покрыли стены каким-то фосфоресцирующим составом, неподвластным времени.
– Ну, это ты загнул. До этого еще не дошла современная наука, а что тогда говорить о средневековых алхимиках и мастеровых.
– В общей массе – да. Наука в те времена была в зачаточном состоянии. Однако отдельные личности продвинулись в своих познаниях далеко вперед, опередив не только свое время, но и наше.
– Я читал об этом, но мало верил. Думал очередная журналистская «утка».
Николай Данилович улыбнулся.
– И правильно думал. Я и сейчас сомневаюсь в этом. Но вот тебе первый факт. – Он показал на светящиеся стены. – А что мы еще можем здесь найти, одному аллаху известно.
– Начнем?..
– Всенепременно.
– Будем исследовать ответвления? – Глеб показал на чернеющие отверстия.
– Для начала займемся этой пещерой. Она похожа на подземный храм. Не думаю, что мы еще найдем такую же, углубившись в другие подземные коридоры. Холм ведь небольшой.
– По моим прикидкам, мы находимся почти посредине возвышенности.
– Ну вот, видишь… Пойдем вдоль стен – ты налево, а я направо. Будь внимателен.
– Предполагаешь, что здесь тоже есть тайник?
– Такую возможность исключать нельзя…
Первое открытие сделал Глеб.
– Батя! Иди сюда, – взволнованно позвал он Николая Даниловича.
– Что там?
– Какая-то скульптура.
– Ну-ка, ну-ка…
Это была не скульптура, а скорее горельеф высотой около трех метров, высеченный на одной из стен. Резчик по камню изобразил десять дисков, на которых виднелись какие-то письмена. Диски соединялись друг с другом перемычками, и вся фигура напоминала высокий фужер для шампанского на длинной ножке.
– Что это? – спросил Глеб.
– Вот уж не ожидал увидеть здесь сефирот, – ответил удивленный Николай Данилович. – Каббала и розенкрейцеры – это что-то новое. Хотя, как гласит история, каббалой занимались Агриппа, Кеплер, Парацельс и многие другие средневековые ученые. А некоторые из них принадлежали и к братству Креста и Розы.
– Про каббалу я знаю, – нетерпеливо перебил отца Глеб. – Что такое сефирот?
– И ты считаешь себя образованным человеком, – с добродушной иронией сказал Николай Данилович.
– Археолог, а тем более историк, должен разбираться в таких понятиях.
– По части моей недостаточной образованности пеняй сам на себя.
– Это почему? – удивился отец.
– Потому что я твой сын. Это твоя вина, что ты слегка промахнулся в своих расчетах, и твой отпрыск получился ленивым, малообразованным оболтусом.
– Зря я тебя в детстве не драл ремнем, зря…
Николай Данилович и Глеб весело рассмеялись.
С той минуты, как они очутились в большой пещере, их не покидало чувство приподнятости. Энергетические аккумуляторы кладоискателей, подсевшие за дни тяжелого труда, вдруг подзарядились неизвестно от какого источника, и бешеная энергия готова была в любую секунду вырваться наружу, трансформировавшись в какое-то действие. Казалось, что им впрыснули в жилы адреналин в чистом виде и больших количествах. Им хотелось петь, плясать, смеяться без причины и даже ворочать тяжелые глыбы.
– Что касается сефирота, – продолжил Николай Данилович, когда приступ смеха прошел, – то это, согласно, каббале, десять эманаций Бога, составляющие основные формы всякого бытия: верхний диск – это ВЕНЕЦ, два других – те, которые находятся немного ниже, – МУДРОСТЬ и УМ, за ними идут ВЕЛИКОДУШИЕ и СУД, в самом центре стоит КРАСОТА или ВЕЛИКОЛЕПИЕ, далее идут ТОРЖЕСТВО и ВЕЛИЧИЕ, а вся эта конструкция покоится на ОСНОВАНИИ, опирающемся на диск ЦАРСТВА. В общем, это символическое дерево, представляющее некоего небесного человека.
– И что должно значить присутствие этого дерева в пещере?
– А полегче вопросов у тебя нету?
– У меня в голове вообще какой-то ералаш, – признался Глеб. – Я чувствую присутствие в пещере чего-то такого… такого… Нет, не могу описать словами.
– Это у тебя вполне естественное состояние человека, который сделал – или вот-вот сделает – какое-то открытие, возможно, мирового масштаба, – снисходительно объяснил Николай Данилович. – Сефирот скорее символ, нежели указующий перст. Нас это мало интересует. Нам нужны более конкретные вещи.
– Свет от стен стал слабее, – заметил Глеб.
– Включи фонарик. Похоже, люминофор, покрывающий стены пещеры, подзаряжается от светильников. Это может быть и фонарик, и обычный факел.
Действительно, через какое-то время пещера снова осветилась голубоватым светом, и стали хорошо видны все подробности, вплоть до маленьких камешков на полу.
– Нужно время от времени «подзаряжать» фосфоресцирующие частички от наших фонариков, и они обеспечат нам отличное освещение до тех пор, пока мы не найдем то, ради чего сюда пришли.
– Хорошо бы еще знать, за чем мы сюда пришли, – пробурчал Глеб.
– За Госпожой Удачей, сынок. Сия своенравная дама не любит лежебок. Если нам не повезет в этот раз, то уж в следующий мы точно откопаем какой-нибудь сногсшибательный раритет, которому нет цены.
– Нет, я уверен, что мы не уйдем отсюда с пустыми руками!
– Ну, если уверен, то давай продолжим осмотр пещеры. Гляди, еще что-нибудь отыщем.
Глеб хотел что-то ответить, но в этот момент над головой, на поверхности земли, прозвучал глухой взрыв, а за ним другой.
– Сработали растяжки! – встревожено воскликнул Глеб
– К нам кто-то пожаловал, – стараясь быть спокойным, прокомментировал ситуацию Николай Данилович.
– Уходим!
– Да, идем наверх.
– Рюкзаки берем?
– Оставим их здесь. Мы сюда еще вернемся. А теперь быстрее, быстрее!
