рубашкой и чувствовал себя внутри гремящего железа достаточно комфортно.
В отличие от рыцаря, брат Теофраст был экипирован легко. Он только надел под камзол кольчугу, да прицепил к поясу легкую дамасскую саблю. Что касается Алоизия, то он своим видом напоминал тыкву, закованную в железо. Где приор достал панцирь и шлем, осталось загадкой, но экипировался он по высшему разряду. Вот только из оружия у него был лишь обычный нож в простых ножнах, пригодный разве что для того, чтобы резать мясо.
– Ничего сложного, – парировал Теофраст. – Для профессионала. Тебе ведь не кажется сложным орудовать мечом. Каждому свое, как говорили древние.
– Что верно, то верно… – Ротгер наморщил лоб. – Ума не приложу, что мне делать с пленным схизматом? – резко сменил он тему разговора.
– О ком ты говоришь? – спросил Теофраст, мысли которого в это время занимала какая-то отвлеченная проблема.
– О том хлопе, который выдает себя за воина посольской охраны.
– А… Думаю, брат Ротгер, зря ты называешь его хлопом, – беззаботно улыбаясь, ответил Теофраст.
– Я что-то не понял…
– Он достаточно хорошо образованный человек.
– Откуда это тебе известно?
– Когда ты допрашивал его в моей лаборатории, я заметил, что этот казак не просто разглядывал бутыли с химическими растворами, он ЧИТАЛ наклейки на них.
– Как ты смог определить, что он умеет читать? – удивился рыцарь.
Теофраст рассмеялся.
– Чего проще. В юности меня привлекала физиогномика [37]. Поэтому я немного разбираюсь в людях.
Глядя на наклейки, схизмат время от времени шевелил губами. Дело в том, что некоторые латинский слова в надписях весьма специфичны и почти не употребляются в разговорной речи. Заинтригованный пленник старался их прочесть, чтобы понять смысл написанного, и на какое-то время утратил бдительность. Правда, он меня не замечал, так как я, дожидаясь твоего прихода, следил за ним из-за двери.
– Почему об этом я узнаю только сейчас!? – возмутился Ротгер.
– Не кипятись, – снисходительно ответил Теофраст. – С ним нужно вести себя по- другому. Как с ровней. Тогда казак, возможно, будет значительно откровенней.
– Чтобы я с хлопом, пусть даже грамотным, разговаривал как с ровней!?
– Ошибаешься. Этот схизмат явно не простой казак. Вспомни, как он владеет оружием. А гонор? Нет, этот… как его?.. Байда совсем не тот, за кого себя выдает.
– Тогда кто же он, сто чертей ему в печенку!?
– Украинский казак, – улыбнулся Теофраст. – Нам неважно, КТО этот человек. Главное другое – ЗАЧЕМ он здесь?
– Зачем? – тупо повторил Ротгер.
Его мысли не поспевали за размышлениями брата по вере.
– Как раз это тебе и нужно выяснить.
– Почему только мне!? – возмутился рыцарь.
– У меня другая задача и тебе в общих чертах известно, в чем она заключается. А ты должен обеспечить ее неукоснительное выполнение. Любыми средствами. Почему этот Байда плутал по лесам вблизи монастыря?
– Посольство… заблудилось.
– Сказка для маленьких детей…
Алхимик снисходительно посмотрел на Ротгера.
– Это твои кнехты, редко покидавшие пределы замка, могут заблудиться в здешних местах, – продолжил он менторским тоном. – Украинские казаки – не избалованные цивилизацией прирожденные воины; тебе это известно. А значит, сориентироваться на местности для них раз плюнуть.
– Тогда что собой представляло сие «посольство»?
– По моему уразумению, это лазутчики Литвы. Или Московии. Что для нас почти одно и то же.
– На кой ляд им нужна наша глухомань?
– Это вопрос. К тому же, глухомань не совсем наша.
– Магистр договорился с великим князем литовским, что эта область принадлежит Ливонскому ордену.
Есть соответствующая грамота…
– Брат Ротгер, не будь наивным. Кого будет волновать кусок пергамента, пусть даже с печатям, когда разразится война между орденом и Литвой? А дело идет к тому.
– Выходит, «посольство» украинских казаков – не более чем уловка? Возможно. Эти хлопы всегда отличались хитростью на поле брани.
– И стойкостью, – добавил Теофраст.
– Да, и стойкостью. Но почему они пошли под руку литовского князя?
– Это нужно спросить у Байды. Вообще-то, насколько мне известно, Литва не раз привлекала отряды украинских казаков в свои военные экспедиции. Я уже не говорю о московитах. А значит, украинские старшины могли по просьбе великого литовского князя выделить ему сотню-другую этих прирожденных вояк.
– Могли, – согласился Ротгер. – Но зачем? Неужели у Литвы нет своих воинов, способных разведывать обстановку там, где нужно?
– Наверное, есть. В военном деле я мало что смыслю. Но почти уверен, что отряд Байды – это большие знатоки своего дела.
– Почему ты так думаешь?
Теофраст отломил ветку молодой липы и начал отмахиваться от комаров. С приближением к реке их количество все увеличивалось и увеличивалось. Даже лошади начали беспокоиться, потому что комары и мошкара забивали ноздри, мешая дыханию.
– Все очень просто. Твои кнехты – опытные воины, не раз выходившие с честью из любых передряг. Я имел возможность наблюдать их в деле, ты это знаешь. Как так получилось, что посольство смогло прорвать оцепление и уйти в леса? Ссылка Гуго на отважного схизмата Байду, прикрывающего отступление посольства, малоубедительна. Среди посольского люда обычно половина непрофессиональных военных. И тем не менее, они практически в полном составе сумели прорубить себе дорогу саблями и скрыться.
– Кроме Байды…
– Скорее всего, его пленение – не случайность, а пункт в тщательно разработанном плане.
Рыцарь с недоверием фыркнул и сказал:
– Брат Теофраст, по-моему, ты сгущаешь краски. И выдумываешь. Такого просто не может быть.
– Почему?
– А потому, что не будь меня, хлоп уже давно гнил бы в могиле. Если у Гуго на кого- нибудь появится зуб, то этого человека можно заранее отпевать.
– Позволь с тобой не согласиться. Все было тщательно обмозговано. Казака заковали в кандалы и должны были направить на работу к остальным пленным схизматам. Зачем ему было нужно к ним попасть – это уже другой вопрос. Схватка с Вепрем – эпизод, который не был предусмотрен теми, кто послал Байду в монастырь. Но я совершенно не сомневаюсь, что и такой вариант развития событий был заранее просчитан.
– Не могу поверить…
