рукопашной схватки – бряцанье мечей, предсмертные крики и боевой клич кнехтов.
– На помощь! – зычно скомандовал рыцарь, указывая мечом в сторону зарослей.
Мгновение, и кнехты вместе со своим сеньором исчезли в лесной чаще. На поляне остались лишь приор Алоизий и алхимик.
– Возьмите на всякий случай арбалет, ваше преподобие, – сказал Теофраст. – Он уже готов к стрельбе.
Алхимик с напряженным вниманием всматривался в хрустальную сферу, внутри которой роились, как пчелы, золотые искорки. От его взгляда не укрылось, что, кроме дерущихся кнехтов и чужаков, в лесу был еще кто-то. Один из светлячков неуверенно вибрировал на месте в стороне, противоположной той, где развернулось сражение. Но вот он мигнул несколько раз более ярко и начал смещаться к поверхности сферы, пока и не исчез где-то за ее пределами. Это означало, что неизвестный поторопился покинуть окрестности поляны. Теофраст сразу догадался, почему он так поступил. Этот человек вполне обоснованно предполагал, что после сражения победители начнут отлавливать разбежавшихся по лесу побежденных. А ему явно не хотелось попасть под горячую руку воинов Ротгера, не отличающихся кротким ангельским характером и добротой к ближнему.
– Мерзавцы! – гремел свои могучим басом свирепый Ротгер, возвратившись на поляну. – Разбежались, как крысы. Гуго, поймали кого-нибудь?
– Да, господин, – ответил дворянчик.
Он вытолкнул в круг худо одетого мужика с диковатым взглядом из-под мохнатых седых бровей.
– Вот он, полюбуйтесь. По-моему, это их главарь.
– Ты, образина!
Рыцарь сильно пнул пленника своим подкованным башмаком.
– Кто вы такие, отвечай! – рявкнул он у пленника над ухом.
Мужик застонал и, теряя сознание, неловко завалился набок.
– Что с ним? – спросил рыцарь у Гуго.
– Он ранен. Потому и в плен попал. Остальные дрались как сумасшедшие, пока мы их не успокоили навсегда. Понятное дело, за исключением тех немногих, кому удалось улизнуть.
– Приведите его в чувство, – приказал Ротгер. – Дайте ему вина. Быстрее! Мы еще не обедали. – Он вдруг сменил гнев на милость и довольно хохотнул. – Ничего, зато какой аппетит нагуляли…
Мужик очнулся, а когда его напоили вином, он злобно оскалился и начал петь какую-то дикую варварскую песню, раскачиваясь, как медведь, со стороны в сторону.
– На каком языке он поет? – озадаченно спросил рыцарь. – Кто-нибудь его понимает?
Кнехты переглядывались и молча пожимали плечами, а приор осторожно ответил:
– Какой-то неизвестный язык… Ни польский, ни литовский, ни русский.
– Гуго, поспрашивай его, – распорядился Ротгер.
– Слушаюсь! – обрадовался дворянчик. – А потом что?
Ротгер угрюмо ухмыльнулся и чиркнул себя ладонью по горлу.
– Нам недосуг возиться с этим разбойником, – объяснил он свое решение алхимику и Алоизию. – Тем более, что рана у него серьезная. Даже как рабочая скотина он уже не представляет для нас никакой ценности.
Приор поднял глаза к небу и перекрестился – наверное, отпустил мужику грехи. Что касается Теофраста, то он успешно делал вид, что его не касаются события, происходящие на поляне. Алхимик сидел в непринужденной позе на куче веток и, спокойно потягивая вино, безмятежно разглядывая яркий цветочный ковер под своими ногами.
Обедали быстро. Никто не мог дать гарантий, что в лесу не бродит еще какой-нибудь отряд, более многочисленный, нежели первый. Как опытный военачальник, рыцарь понимал, что нужно уносить ноги от этих мест подальше. Он не боялся превосходящих сил противника. Закаленные в боях кнехты хорошо знали свое дело и могли драться хоть с воинство самого Люцифера. Но Ротгеру не нужны были потери – людей и так мало…
На дорогу вышли вскоре после полудня. Воодушевленный Теофраст возился с каким-то прибором, представляющим собой массу блестящих бронзовых деталей и стеклянных колб. Через какое-то время он торжествующе сказал, указывая направление:
– Там!
– Далеко? – спросил Ротгер.
– Не очень…
– Всем быть наготове! – скомандовал рыцарь. – Да смотрите в оба, песьи души!
Он небезосновательно предполагал, что подходы к Вратам Судеб могут охраняться.
Все прошло гладко, без сучка и задоринки. Дорога в глухомани казалась радостно оживленному Теофрасту одним из чудес света, но ни Ротгер с приором, ни кнехты в такие высокие материи не вдавались; они радовались по другой причине – теперь им не нужно было, разрывая в клочья плащи, продираться через лесные чащи и преодолевать буреломы.
Холм с тремя курганами на вершине они увидели перед вечером. Дорога вела прямо к его подножью. Теофраст, который время от времени останавливался и настраивал свои приборы, на немой вопрос Ротгера коротко кивнул – да, Врата Судеб рядом. Рыцарь суеверно перекрестился и сказал «Амен…»
Глава 9. НОВОЕ ЗАДАНИЕ
Стах готов был убить Збышека на месте. Зачем было стрелять в безоружного мужика, который обратился к ним с мирным предложением!?
– Ты что, с ума сошел!? – прошипел он, как потревоженная змея.
Они лежали в кустах неподалеку от палатки Тихомировых. Сюда привела их злая воля Черного Человека. Коповский был наслышан про истории, связанные с Тремя Могилами. И он точно знал, что суеверия, связанные с древними захоронениями, – чистая правда. Его отец (как и некоторые другие мужики в поселке, особенно с началом перестройки) промышлял раскопками старых кладбищ и древних курганов.
Стах так и не смог понять этой странной, чтобы не сказать больше, страсти отца. Казалось, он искал что-то очень дорогое для него, и вообще, в этом вопросе был как помешанный. Чаще всего отец находил черепки и скелеты. Иногда попадалась истлевшая в прах старинная одежда с золотыми пуговицами или серебряные кресты с камешками, но случалось это редко.
Кладбищ вокруг поселка хватало – на его месте когда-то стоял город, а в семнадцатом веке здесь находилось большое торжище, куда приезжали купцы и гости даже из нынешней заграницы.
Стах подозревал, что своими кощунственными с точки зрения верующего человека раскопками отец занимался и в годы советской власти. Только тогда он тщательно скрывал свои похождения на этом поприще не только от соответствующих органов, но и от семьи. Последние год-два перед внезапным исчезновением отец начал брать Стаха с собой – приучал к своему занятию. Но мальчик панически боялся могил, а в особенности скалящихся человеческих черепов.
Отец силком подтаскивал его к раскопу, заставляя глядеть на то, как он работает.
