позиции. Крови испугался? Плевать!
Нужно всего лишь раз сделать обстоятельную прополку – и потом трава не расти. Бугров умять, а отморозков к ногтю, чтобы общей картины не портили. Если, конечно, они на рожон попрут.
– В свое время я предлагал объединение. Вы не дали добро.
– Слушай, кончай бакланить! Ты хотел создать что-то вроде союза, а я не согласился. Мне только и не хватало, чтобы я сидел на одной скамейке с такими, как Чингиз, и кивал, соглашаясь на уступки.
Парламент, мать твою… В городе нужна твердая власть, и ее может обеспечить лишь сильная рука. Одна рука и голова, а не целый колхоз. Мы сожрали бы друг друга ровно через полгода. Я придерживаюсь другого мнения: или все, или ничего. В шестерках никогда ни у кого не ходил и не буду ходить.
– Может, вы и правы… – миролюбиво согласился Балагула.
– Трижды прав! И подтверждением служит этот Джангиров. Будь все по-моему, он уже давно сидел бы на крючке и не трепыхался. А так мы не только не знаем какое у него истинное положение в делах, но и вообще что он за фрукт и чем дышит.
– Теперь узнаем, – с угрозой сказал Балагула. – Мы его наизнанку вывернем. В особенности если он начал мутить воду под знаменем 'третьей' силы.
– А может он и есть эта самая сила?
– Дайте мне неделю, и я отвечу на все интересующие нас вопросы.
– Заметано. А что там базлает Штымп?
– К сожалению, сегодня я так и не смог с ним поговорить. Он просто исчез. Ни дома, ни на работе его нет, на телефонные звонки по сотовому он не отвечает.
– Странно… – пробормотал в задумчивости Базуль. – Но, насколько мне помнится, твоя машина шла за его 'запорожцем'?
– Каюсь, этот старый лис обвел меня вокруг пальца. Он заехал на территорию, где базируется ОМОН, и мне ничего иного не осталось, как ожидать Штымпа снаружи. Однако я так и не дождался. Предполагаю, что он каким-то образом смылся оттуда. Возможно, выехал на служебном микроавтобусе вместе с ментами.
– А у тебя, конечно не хватило масла в мозгах, чтобы догадаться, что у него на уме, и отследить маршрут передвижения телеги с омоновцами?
– Так ведь они постоянно снуют туда-сюда. Как узнать, в какой он машине? Спросить у ментов?
– Ну ладно, ладно, не заводись… Никуда Штымп не денется, припрыгает к нам, козел, как миленький. Если его пасут такие серьезные хмыри со стволами, то у него только два пути: к нашей кормушке или на небо.
Пусть выбирает, мент поганый. Ох и повеселюсь я…
Балагула благоразумно промолчал. Он знал Штымпа не хуже, чем пахан, а потому очень сомневался, что майор пойдет у вора 'в законе' на поводу. Не тот товар.
– Когда побазлаешь с ним, доложись немедленно. Мне не хочется, чтобы эта 'третья' сила отправила Штымпа вперед ногами раньше, чем он вычислит неизвестного снайпера и поможет нам – вольно или невольно – разобраться в ситуации, сложившейся в городе. Интересно, кого он прятал под одеялом?
– Я бы тоже хотел это знать.
– Вот и узнай. Наколешь Штымпа для нашей коллекции как бабочку – 'капусты' у тебя будет валом.
– Столько, как я получил в качестве премиальных после 'стрелки'? – не удержался Балагула, чтобы не напомнить Базулю про его 'щедрость'.
– Ты еще будешь плакаться! – отрезал Базуль. – Твой навар исчисляется пятизначными числами. Я получаю всего лишь в два раза больше, чем ты.
Как же, подумал Балагула, в два раза… Неплохо бы узнать, Федор Лукич, какие бабки Шатоха проводит мимо общей корзины и отправляет за рубеж на твои счета. Ничего, придет время – и все тайное станет явным. Вот тогда мы и побазарим на предмет заработка и о прочих, очень интересных, вещах…
Подумал, но на его лице даже мускул не шевельнулся. Балагула никогда не отличался повышенной эмоциональностью, а после работы в милиции, где многие стремились въехать на шее товарища в рай, именуемый благосклонностью начальства и быстрым продвижением по служебной лестнице, он вообще надел на себя каменную маску абсолютной невозмутимости.
– Как насчет перекусить? – сменил Базуль гнев на милость.
– Не откажусь. Я голоден, как волк.
– Вот и ладушки… – Базуль включил селекторную связь с кухней: – Давайте ужин. На двоих… Нет, не в банкетном. Пусть накроют стол в кабинете. Здесь уютней…
Трапезничали при свечах – так пожелал неизвестно от чего разомлевший пахан. Балагула смотрел на огонь в камине и ловил себя на мысли, что вдруг начал впадать в детство. В свое время, когда его буйный папаша измывался над матерью, юный Никита мечтал превратиться в мышонка и, забравшись в норку, жить там в тепле и спокойствии, грызя загодя запасенные зернышка. И сейчас, сидя в шикарном кресле, за высоким забором и под надежной охраной, ему до душевной боли почему-то захотелось стать маленькой зверюшкой, чтобы переждать грядущие потрясения в какой-нибудь тайной подземной обители, откуда его не могли бы выкопать даже экскаватором.
Глава 20. Грей
Неделя тренировок перед предстоящим боем Грея на собачьем ринге вымотала Егора Павловича вконец. Он даже не мог себе представить с какими сложностями ему придется встретиться. Чего стоили, например, одни кроссы для укрепления физической выносливости. В тайге Грей всегда был в отменной форме, так как гулял практически с утра до вечера. Но по приезду в город пес большей частью отсиживался в четырех стенах, и постепенно начал обрастать жирком, хотя старик, понимающий толк в собаках, держал его впроголодь.
Для того, чтобы заставить Грея бежать без остановки два-три часа, Егору Павловичу пришлось вспомнить молодость и сесть на лошадь. Это мог сделать и любой из четырех тренеров, помощников Чижеватова, но Грей признавал лишь команды своего хозяина, а потому старик, ворча и охая, трясся на спине здоровенного норовистого одра, как мешок с костями, два раза в день – утром и вечером. Конечно, на кордоне у него был конь, но Егор Павлович больше любил ходить пешком, а если и садился в седло, то предпочитал объезжать свое таежное хозяйство ступой, лишь изредка позволяя Воронку переходить на рысь.
Грей тоже уставал, но Чижеватов нагрузки не снижал. Перед тем, как приступить к тренировкам, пса обследовали ветеринары, и старик только удивлялся, глядя на специальный диагностический кабинет, где различной современной аппаратуры было больше, чем в первоклассной поликлинике. Все тесты Грей сдал на 'отлично', и Михаил Венедиктович решил его не щадить – несмотря на вынужденное городское безделье, пес пребывал в хорошей форме. Правда, Чижеватов высказал сомнение в целесообразности длительных тренировок по бегу – обычно перед соревнованиями боевым собакам устраивали пробежки в пределах часа – но вскоре изменил свое мнение: Грею такие прогулки нравились и доставляли радость.
После казалось бы изнурительного кросса по пересеченной местности пес даже не ложился отдохнуть, а резвился, словно щенок. Тренеры только головами качали в
