Страх перед родами сделал Берестову пугливой и суеверной. Вот тогда-то от нее Тамила и услыхала о колдунье.
– Страшно мне, колдунья по ночам над домом летает! Не к добру это!
Князь Роман стал подсмеиваться над женой, стараясь шутками отогнать страх.
– Это кто же летает? Пресловутая Сычиха? С детства помню всякие небылицы про нее. Еленушка, голубушка, это все сказки крестьян да дворни!
Княгиня Елена в «Замок» приехала всего лишь второй раз. Первый, сразу после свадьбы, Берестовы заезжали сюда лишь на неделю. Тогда она ничего о колдунье не слыхала. Когда же, в середине срока беременности, у молодой женщины начались неврозы и приступы депрессии, врачи посоветовали ей уехать в тихое место, на природу. Муж привез ее в родовое имение «Замок». Здесь княгиня Елена ожила, повеселела. Но с приближением родов вернулись пугливость, нервозность. Ежедневно князь посылал в Серпухов коляску за доктором. Поначалу-то они приехали сюда со своим доктором, но тот, пожив немного и убедившись, что с княгиней все в порядке, запросился обратно в столицу – там ждали другие пациенты. Перед отъездом сам нашел в Серпухове очень хорошего и опытного врача. Именно его и привозили ежедневно в «Замок», а князь Роман уговорился, что дня за три до предполагаемых родов врач поселится в «Замке». И вот теперь Елена от кого-то узнала о колдунье…
– Да что же ей летать! – шутил князь. – Ведь теперь не май, не Вальпургиева ночь, ведьмы не собираются на шабаш!
– Но я сегодня видела! Сама! Ночью, когда ты спал, душно стало, я вышла на веранду. Тень огромная скользнула над крышей и – к лесу.
– Так ведь сова, наверное, – успокоила ее Тамила.
– Или аэроплан, – засмеялся князь.
Княгиня посмотрела на них укоризненно.
– Да, конечно… Сова размером с человека… И аэроплан – ночью, бесшумно…
С тех пор Тамила Борисовна не вспоминала ни о какой колдунье. А вот оказалась в «Замке», и в памяти всплыл тот разговор. Энергично заработало воображение. Очень ей нужно было решить одну проблему – затем и приехала сюда, в «Замок», воспитанника привезла. И план конкретный уже был, только детали еще до конца не продуманы, не решены. А детали в таком деле – очень важны…
Стала она расспрашивать слуг – как бы ненароком. А Зинаиде своей поручила у сельчан из близких деревень поразузнать побольше. И вот теперь кое-что знала. Колдунью прозывали Сычихой – да, именно так назвал ее когда-то и князь Роман. Было ей лет несчетно – даже старожилы помнили ее всегда старухой. Жила она на хуторе близ села Починки. Хутор считался нечистый: раньше там много колдунов жило. Теперь одна Сычиха осталась. А может, и не одна: летает к ней какой-то коршун-оборотень, черный поросенок с ней живет, не вырастает в кабана. Старуха очень сильная колдунья, да вот добрая или злая – тут мнения расходятся. Может она на человека порчу наслать, в гроб уложить. А может почти из гроба поднять, вылечить. Если, конечно, захочет. Потому хоть и со страхом, но люди к Сычихе ходили.
Что тут было правдой, что придумкой, Тамила Борисовна разбираться не собиралась. Главное она поняла: старуха умеет влиять на состояние человеческого организма. Вот это ей и было нужно, поскольку расплывчатые детали уже к этому времени приобрели конкретность. Оставался неясным последний штрих: как заставить мальчика делать то, что нужно? Коробова очень надеялась на старухины чары.
Все в доме знали, что мадам очень любит ездить верхом. В конюшне ее всегда ждала наготове резвая, но послушная кобылка Ласточка. В то утро она уехала рано и долго не возвращалась, как часто бывало. И ни одна душа не видела, как она, проскакав в сторону Починок, свернула в одном неприметном месте от излучины реки Лопасни.
Дорогу Тамила Борисовна вызнала заранее. Зинаида рассказала ей, что все вокруг только и судачат о ярмарке в Починках. Коробова мгновенно поняла: вот хороший предлог поехать туда. Вдвоем со своей служанкой-наперсницей она поехала на ярмарку, долго ходила в шумной толпе гуляющих и торгующих крестьян да купцов на площади перед церковью Михаила Архангела. Барыне почтительно показывали товар, она кое-что покупала, не скупясь. А тем временем Зинаида шныряла по толпе, расспрашивала, выведывала. Когда уезжали, сказала кучеру Степану:
– Поедем другой дорогой, по крутояру.
А по пути, в одном месте, показала хозяйке чуть заметную тропинку, уходящую в лес:
– Вот дорога прямо на хутор Дурдово, к Сычихе.
Теперь, верхом, Коробова вновь ехала этим крутояром, свернула по тропинке в лес. Та скоро привела ее к оврагу, спустилась на сырое дно, к студеным чистым ключам. С одной его стороны поднимались гигантские ступени каменных террас, словно возведенные руками мастеров. Но нет, это были творения природы. Тамила Борисовна почувствовала себя песчинкой среди этих глыб. Стало тревожно. Но тут тропа обогнула террасу, открылся луг, а с самого его краю прилепились пять или шесть изб – хутор колдунов. Безлюдный, тихий, словно совсем лишенный жизни. Коробова решительно направила к нему лошадь.
Безопаснее было бы, конечно, послать сюда Зинаиду. Та служила при Тамиле Борисовне с незапамятных времен, еще до замужества Коробовой. Была влюблена в свою хозяйку и предана безоговорочно. От Зинаиды у Коробовой тайн не было. Ведь именно эта служанка и соратница помогла в свое время рискованной и дерзкой интриге, на которую хозяйка решилась совершенно неожиданно, без подготовки, спровоцированная обстоятельствами. И все удалось, спасибо Зинаиде. Но это было давно, а теперь служанка превратилась в старую развалину, не только передвигалась с трудом, но и плохо соображала. А ведь всего на пять лет старше Тамилы Борисовны! Да разве сравнить слегка полнотелую, но стройную и величественную осанку хозяйки, ее пронзительный быстрый взгляд, и обрюзгшую Зинаиду с опухшими ногами, пугливо-суетливыми глазами! Она, конечно, еще помощница, но не для такого сложного дела, как встреча с колдуньей.
Лишь когда Тамила Борисовна подъехала к хутору совсем близко, она увидела на пригорке, у самой кромки леса, словно бы спрятанную каменную часовню – заброшенную, ветшающую. Вокруг нее – такой же неприкаянный маленький погост, обнесенный ажурной оградой на каменных столбах. Видны были остатки вроде бы даже памятников, но и они, и кресты, и ограда старели и рушились.
Вдруг раздался визг, и под ноги лошади бросилось маленькое черное существо. Ловко увернувшись от копыт, оно побежало рядом, радостно похрюкивая.
«Поросенок! Черный! Однако – и правда ведь!»
Коробова вдруг впервые ощутила суеверный страх, но одновременно и возбуждение. Может ли так быть, что и все остальное, что приписывала молва Сычихе, – тоже правда? Что ж, посмотрим!
Поросенок бежал рядом и чуть впереди, часто оглядываясь. Оглянется, хрюкнет и дальше бежит. Будто дорогу указывает, зовет за собой.
Коробова с удивлением отметила, что дома на хуторе тихие, нежилые, но не ветхие, справные. Словно хозяин отлучился ненадолго и вот-вот вернется…
Но вот поросенок юркнул в отворенную калитку одного дома и сразу ткнулся пяточком в колени старухе, сидевшей у крыльца под раскидистым кустом ирги, усыпанном темными ягодами. Сидела Сычиха в удобном плетеном кресле, в расшитом серебром и стеклярусом длинном платье, в лайковых перчатках и широкой соломенной шляпе с лентами. На миг Коробову взяла оторопь. Любое страшилище ожидала она встретить: каргу с клюкой,
