нормально?
— Да-да.
— Ты хотел бы сейчас быть не здесь и не со мной?
— Нет, ну что ты! Разумеется, нет.
Нортон переключается на содержимое тарелки — последний кусок морского черта с фенхелем.
Самому ему, что ли, Фитцу позвонить?
Джина возвращается на исходную позицию у деревянного ящика, и тут на нее накатывает бешеная усталость. Она смотрит на связанного мужчину. Понятно, что ему ужасно больно. Его запас адреналина уже, наверное, тоже иссяк.
— Ты влипла по самое не хочу, — произносит он через некоторое время. — Точно тебе говорю. Не делай хуже, чем есть.
Поскольку она не в настроении выслушивать подобные высказывания, Джина оглядывается, замечает что-то на полу, идет к погрузчику и подбирает это что-то. Держит за спиной, подходит к мужчине, садится на корточки и спрашивает:
— Где он?
— Отвали.
— Ты мне не скажешь?
— Нет.
— А на кого ты работаешь, скажешь?
— Нет.
— А кто убил моего брата? Нет? Нет? НЕТ?
— Нет, пошла на…
Стремительным движением она вытаскивает из-за спины промасленную скомканную тряпку и запихивает ему в рот. Пока он давится, она встает и отходит обратно к ящику.
Потом сидит и смотрит на часы.
Жаль, не попросила Стэка прихватить с собой валиум, или ксанакс, или что-то в этом роде. Сигарета бы тоже прокатила. Она, конечно, бросила курить, но в последнее время нередко мечтала о затяжке и каждый раз сопротивлялась. Сейчас она бы ни секунды не раздумывала.
А может, у него есть сигареты?
Она поднимается с ящика и снова подходит к мужчине.
Он видит, что она идет, и напрягается. Выпучивает глаза, бормочет что-то через тряпку. Боится, что она сейчас его ударит. Соблазн действительно велик, но сигарета влечет ее больше.
Она наклоняется, выставив руку перед собой. На всякий случай. Мужчина неожиданно дергается. У Джины сердце уходит в пятки.
Хотя чего бояться?
Рана выглядит кошмарно. Глубокая, грязная. И что ей делать? Ее сочувствие искренно, но неуместно. Не думает же она, что Терри Стэк начнет с того, что промоет рану теплой водой, бережно продезинфицирует и наложит бинт.
Стараясь не смотреть на мужчину, она лезет к нему в карман. Сначала извлекает оттуда мобильный и кладет его на пол рядом с собой. Потом пачку «Мейджора» и «Зиппо». Она бы предпочла что-нибудь помягче — в прошлой жизни она курила «Кэмел лайтс», — но на худой конец и «Мейджор» сойдет.
Она кладет сигареты и зажигалку в карман и смотрит на мобильный. Как же она раньше не подумала? А если он зазвонит?
Проклятье!
Инфаркт ей тогда гарантирован.
С телефоном она бредет по складу. Доходит до металлической двери, открывает ее, выходит на холодный воздух. Поднимает руку, зашвыривает его куда подальше. Слышит, как он приземляется в отдалении — где-то в другом конце подсвеченного двора.
Она разворачивается, шагает обратно.
Заходит в бокс, осматривает помещение.
Вроде никого больше нет.
На дальней стене еще одна дверь. Джина подходит, пытается открыть ее, но дверь не поддается. Не выпуская связанного мужика из виду, она подходит к двери офиса, заглядывает туда.
Здесь тоже пусто.
Возвращается на базу, к деревянному ящику, достает из кармана сигарету, прикуривает. У нее трясутся руки. Первая затяжка действует волшебно. Кто бы мог подумать? Мозговые химические процессы претерпевают кучу быстрых изменений, и настроение улучшается.
Но длится это удовольствие недолго.
Вторая затяжка и третья уже такие, как обычно. Сделав еще несколько, она переводит взгляд на часы.
Когда приедет Стэк? Через пять минут? Через десять?
И что потом?
Она докуривает сигарету, бросает на пол, давит ногой.
Достает пистолет и начинает его исследовать. Впервые в жизни она держит в руках оружие. Ощущения, надо сказать, странные. Интересно, он заряжен? Может выстрелить? Что нужно: просто нажать на спусковой крючок? А как насчет отдачи и отскока? Не факт, что она верно понимает значение этих слов. Хотя зачем это ей?
Если есть Терри Стэк.
Она кладет пистолет назад. Подходит к мужчине на полу.
Он еле-еле поворачивает голову и смотрит на нее.
— Послушай, — произносит Джина, — еще одна попытка, договорились?
Она останавливается и ждет его сигнала, но он только пялится.
— Ладно. Где он? Что ты с ним сделал?
Мужчина вроде бы что-то бормочет, но отвечает ли он на вопрос — вот вопрос. Она склоняется, вынимает у него изо рта тряпку.
— Где он?
— Подавись, тупая сука.
Джина снова встает.
— Видел, я сейчас звонила? — спрашивает она. — Знаешь кому?
— Другу, мать твою…
— Вот именно. О Терри Стэке слыхал?
Реакция непонятна, но видно, что он ошарашен.
— М-да, — кивает она. — Так я и думала.
Потом поднимает голову, потому что с улицы доносятся звуки.
Автомобиля.
— А вот и он, — произносит она и отворачивается.
Берет с ящика пушку, мобильник и фотографии, распихивает это все по карманам. Подходит к металлической двери, открывает ее, выглядывает во двор.
В нескольких ярдах от «сааба» паркуется фургон. Как по команде, открываются водительская и пассажирская дверцы; из машины выходят двое. Когда они подходят ближе, Джина видит: один несет что-то — портфель?
О боже, конечно, чемоданчик с инструментами.
