Успенского они посматривали игриво, но без кокетства. Он сделал вывод, что интересует их не как мужчина. Или не только и не столько как мужчина.
– Ой, а мы вас вчера с Артуром Эдуардовичем видели, – пискнула та, что посветлее, почти блондинка.
– А вы режиссер или продюсер? – томным шепотом поинтересовалась другая, потемнее, почти брюнетка.
– Ни то, ни другое. Я астролог, – буркнул Андрей.
Он и сам не понял, зачем так сказал. Не подумал, конечно, очень спать хотелось. Вроде бы хотел отшить, а вышло наоборот.
– Ой, астролог! – запищали дуэтом барышни. – Девочки, он астролог! А вы мне гороскоп не составите?
На их истошные вопли мигом сбежалась чуть ли не вся труппа. Через секунду к барной стойке выстроилась изрядная очередь. Успенский сквозь дрему включил мозги – аж шестеренки заскрипели. Ему ужасно хотелось послать собравшихся куда-нибудь подальше, но он понимал, что лучший повод познакомиться с труппой ему вряд ли представится.
И он принялся записывать данные всех желающих. В глубине души он надеялся, что в их числе окажется рыжая фурия. Но время шло, очередь не сокращалась, а рыжая ведьма все не появлялась. Андрея так и подмывало расспросить о ней кого-нибудь из актеров. И вдруг – о чудо! – она заглянула в буфет.
Успенского сейчас интересовало – встанет ли она с ее амбициями в хвост соискателей или нахально попрется без очереди. И тут его ждало глубочайшее разочарование. Увидев скопление народа, девица сделала капризное лицо, развернулась и исчезла. Гордая, однако!
Уйти сразу он не мог. Пришлось еще минут двадцать сидеть и записывать данные актеров и актрис. В конце концов, ему все же пришлось сбежать. Кофе он так и не выпил.
Василиса пришла в кабинет режиссера получить «инвентарь», как выразился бывший супруг Ады. Сюда входил плащ, шляпа с низко опущенными полями и букет ядовито–желтых пластмассовых тюльпанов.
– Чтобы из последнего ряда было видно, – пояснил он. – В театре главное – символы. Остальное приложится.
– А я петь буду?
– Пустим фонограмму. Тебе даже рта раскрывать не придется. Под шляпой все равно видно не будет.
Он привычно ораторствовал, а она слушала его и не слышала. Сейчас ее занимало другое. Что же все-таки Артур унаследовал от Булгакова и какую его миссию мог бы завершить? Несомненное наличие творческого таланта странным образом сочеталось в нем с наглой беспринципностью, которую многие принимали за талант административный.
И другое не давало ей покоя. Мог ли Артур убить Аду?
От размышлений ее оторвала рыжая фурия. Она ворвалась к Покровскому, словно разъяренная любовница. Она смерила Василису убийственным взглядом и презрительно процедила:
– Значит, ты все-таки взял ее на роль Маргариты? На мою роль?
Покровский попытался уладить конфликт.
– Марго, помилуй, я же говорил тебе, что Маргарита – это не роль. Если бы вместо Ады не появилась она, – он кивнул на Василису и в то же время заговорщицки подмигнул ей, – я бы взял манекен.
В глазах рыжей Марго горел огонь безумия.
– Лучше бы ты взял манекен. Потому что манекену не больно, и он не может умереть. А теперь пеняй на себя!
Она развернулась и вышла, хлопнув дверью. От удара со стены посыпалась штукатурка.
Артур Эдуардович с осуждением покачал головой.
– Ну, разве так можно? Только что ремонт сделали!
Василиса в замешательстве так и стояла посреди кабинета с плащом, шляпой и нелепым букетом в руках. Она думала – бросить все сразу или продолжить игру еще на некоторое время.
Указав на дверь, за которой скрылась разъяренная ведьма, Василиса поинтересовалась:
– Она это серьезно? Насчет пеняй и манекена.
Артур Эдуардович только руками замахал.
– О чем ты, Вася? Я такие истерики по десять раз на дню выслушиваю. Труппа большая, все с амбициями. Это, я тебе скажу, похлеще, чем с хищниками в цирке.
Василиса не смогла удержаться от колкости:
– Ну и шел бы в цирк, на легкую работу, укротителем.
Покровский сразу надулся.
– Хватит трепаться, пошли репетировать.
Труппа уже собралась на сцене. Покровский заставил Василису по шаткой приставной лесенке забраться на небольшой балкон. Наверно, эта конструкция действительно осталась в наследство от несчастной Джульетты. На балконе был тесно. Василиса с трудом представляла, как она выстоит тут весь спектакль.
Репетиция началась. Успенскому наконец удалось освободиться, и он тоже заглянул в зал. Как ни странно, ему понравилась музыка. А для мюзикла это главное. Андрей сел поближе к сцене. Сюжет романа в постановке гения угадывался с трудом. Маргарита, как и обещал режиссер, только присутствовала.
Главную партию, вне всякого сомнения, играла рыжая ведьма Гелла. Она металась по сцене, как яркая шаровая молния. Иногда казалось, что она вот–вот врежется в какую-нибудь из декораций. Действительно ли так случилось или все произошло по иной причине, но вдруг массивная мачта, увешанная гирляндой лам, начала крениться. Андрею хватило доли секунды, чтобы понять – она упадет прямо на балкон, где стояла Василиса. Актеры и актрисы бросились врассыпную, но ей деваться было некуда.
В два прыжка Успенский оказался на сцене. Еще не приземлившись, он дурным голосом заорал Василисе:
– Прыгай, ловлю!
Она повиновалась автоматически. Шагнула через невысокий парапет балкона и упала вниз. Он успел подхватить ее в последний момент и отпрыгнул в сторону за мгновение до того, как мачта рухнула, расплющив балкон, приставную лесенку и засыпав сцену осколками лампочек.
В зале воцарилась мертвая тишина. На Покровского страшно было смотреть. Он почернел лицом и выкатил глаза. Так продолжалось очень долго, может, с минуту. Наконец к нему вернулся голос.
– Где?! Где эти рабочие сцены? Где эти два урода?
И тут в зале появились новые лица. По проходу между креслами шла группа из нескольких человек. Возглавлял ее прокруро–криминалист Филатов.
– Вы тут случайно не террористический акт репетируете? – громко поинтересовался он. – И после этого собираетесь пригласить на премьеру высших руководителей страны? Скажите, а спонсор у вас не Усама бен Ладен?
Шутка удалась, но ни у кого из присутствующих не возникло желания посмеяться.
Увидев на авансцене Василису и Успенского, Филатов нахмурился еще больше. Знаком он подозвал их и вместе с ними отошел в сторону. Остальные
