дожидаясь только, пока все будет готово и появится повод для начала «военных действий». Я даже не исключал, что вся история с монастырем св.Михаила-архангела и его любопытным ключником была частью этого плана и о существовании некоей пещеры с идолами брату де Ланде было прекрасно известно и раньше, но он приберегал ее до нужного дня.
Поскольку сам де Ланда предпочитал отмалчиваться, а Ягониэль считал вопрос исчерпанным, у меня оставалась только одна надежда найти объяснение этому несоответствию. Я должен был заполучить следующую главу дневника и перевести ее.
Ни утром, ни днем заснуть мне так и не удалось, хотя я честно отлеживался в кровати с закрытыми глазами. Не знаю, что больше мне мешало забыться - то ли, что мое бедное тело окончательно запуталось в часах, отведенных ему на сон и на бодрствование, или же лихорадочные мысли, несущиеся со всех сил, словно зверек в колесе, но не находившие выхода и остававшиеся на месте.
Тем не менее, на вылазку в контору я решился только после обеда. Словно на рыбалке, я боялся спугнуть заветную рыбину излишней суетой. Чем докучать надменному хлыщу за компьютером, лучше чуть подождать… Пусть каждая минута терпения дается мне с трудом, пусть нужно все время отвлекать себя от желания встать и пойти наконец в треклятое бюро, зато за эти шестьдесят секунд возрастает вероятность того, что кожаная папка с новым заказом уже будет ждать меня там. Вынимать сети, чтобы поглядеть, кто в них заплыл, я отправился часа в четыре, хотя изначально собирался сделать это буквально перед самым закрытием бюро.
В последние дни сильно похолодало, и дожди шли все реже, но сейчас случился как раз один из тех пасмурных вечеров, когда свинцовые капли, падающие со свинцового неба, обещали неминуемый ливень. Зонта я с собой, как назло, не захватил.
За полсотни шагов до конторы меня вдруг охватило нехорошее предчувствие. Больно кольнуло в виске, и я отчего-то подумал, что никакой главы сегодня не получу. Дорого бы я теперь отдал, чтобы все ограничилось только этим.
Когда я приоткрыл дверь и проскользнул внутрь офиса, сотрудник бюро вздрогнул так, будто увидел привидение. На нем просто лица не было: глаза нервно бегали по сторонам, руки бессмысленно ворошили кипу бумаги, сваленную на столе, а волосы были всклокочены.
- Что с вами? - спросил он меня.
- Со мной? - опешил я, собираясь задать тот же вопрос ему.
- Вы себя в зеркале видели? Нет, серьезно, у вас все в порядке?
Нешуточная тревога, которая послышалась мне в его голосе, заставила меня подойти к окну и взглянуть мельком на свое отражение. В зеркало я не смотрелся уже довольно давно. Последние бессонные дни сказались на моей внешности не самым лучшим образом: глаза ввалились, подбородок и щеки покрыла растущая клочками щетина, да и о прическе я, естественно, тоже не подумал.
- Плохо спал, - признался я, вернувшись к его столу.
- Понимаю, - заверил меня клерк. - Ну а вообще… Ничего такого… Плохого… - он осторожно, как нащупывающий дорогу сапер, подбирал верные слова, стараясь не сказать слишком много.
Наткнувшись на мой подозрительный взгляд, он умолк в нерешительности, а потом, собравшись все-таки с духом, разом закончил:
- Ничего странного с вами не происходило в последнее время?
- Что вы имеете в виду? - я изобразил на лице наивное недоумение, насколько мне это позволяли моя сомнительная щетина и глаза разбуженного в неурочный час вампира.
- Ну и слава богу, - он предпочел не вдаваться в подробности. - Неважно, это все ерунда… - его блуждавшие зрачки остановились на какой-то отдаленной точке в пространстве и расфокусировались, он замолчал.
- Я вообще-то зашел узнать, нет ли у вас следующей части этого заказа, помните, архивные материалы, - подождав с минуту, сказал я.
Он снова дернулся, словно дотронулся до обнаженного электропровода, и уставился на меня так, как будто видел впервые.
- Следующей части заказа, - повторил я, надеясь, что моя настойчивость все же выведет его из этого околокоматозного состояния.
С ним явно недавно случилось что-то очень неприятное, но мое любопытство было пригашено чудовищной усталостью и желанием во что бы то ни стало заполучить следующую главу книги, поэтому пускаться в расспросы я не стал.
- Нет! - выпалил он.
- И вы даже не знаете, когда приблизительно будет? - кусая губу, спросил я.
- Больше не будет. Мы больше не работаем с этим заказчиком, - моргнув, медленно, словно слова давались ему с большим трудом, выговорил клерк.
Перед моими глазами вспыхнули маленькие звездочки, и пол поехал в сторону, пытаясь свалить меня с ног, так что мне пришлось ухватиться за прилавок. Глубоко вдохнув, я тряхнул головой и постарался собраться с мыслями.
- То есть как это не работаете?
- Вообще. И вам не советую. Сегодня милиция приходила, - он снова задумался.
- Причем здесь милиция? - подхлестнул его я.
- И не просто милиция, а уголовный розыск. Начали расспрашивать, какими переводами мы занимаемся, так все издалека, не бывает ли каких-то непонятных заказов, может быть, оборонных документов, или еще чего-нибудь в этом роде…
- Кто же сдает секретные бумаги переводить в обычные бюро? - я улыбнулся, рассчитывая немного разрядить атмосферу, но он вовсе не был настроен на веселье; а может, улыбка на моем изможденном лице выглядела так зловеще, что производила обратный эффект.
- Я то же самое сказал. Тогда они стали допытываться, как давно у нас работал наш испанист, что за человек он был, общались ли мы с ним не по работе, насколько быстро он обычно возвращал готовые переводы, не было ли к нему нареканий у заказчиков, и так далее.
- С ним все-таки что-то случилось, с вашим испанистом? - наконец догадался я.
- Пропал без вести. За день до того, как вы пришли за второй частью перевода.
- И что милиция говорит?
- Но я это только вам, конфиденциально, хорошо? И то потому что вы к этому отношение имеете. Вообще-то оперуполномоченный меня тут заставил расписку дать… - рассеянно сказал клерк. - Ну да ладно, вы же не станете… В общем, жил этот переводчик один, поэтому в тот же день его не хватились. Через некоторое время родные стали дозваниваться - к телефону никто не подходит. Пришли домой - дверь не заперта, имущество нетронуто, а человека нет. Милиция сразу не стала заявление о пропаже принимать, они обычно с такими делами неделю ждут, вдруг сам объявится. Не объявился.
- Ну, а при чем здесь вы и я?
- Основная версия - работа. Личной жизни у него никакой не было, врагов тоже, должен он никому не был, ограбить его не ограбили, деньги и вещи все на месте… Почти все.
- Что значит «почти»?
- Когда я этому оперу сказал про его последний перевод… Нет его там, вот что. Только человек исчез и папка эта проклятая. И никаких следов. Вот они от меня и добивались - кто заказывал, как выглядел, почему столько платил, что было в папке.
- И что?
Он долго не отвечал, с сомнением оглядывая меня, а потом, понизив голос, сказал:
