предела упростили процесс моделирования миров. Ведь человеческий мозг не только принимает ментальные волны, но и в огромном объеме генерирует их! Наши фантазии и есть не что иное, как сгенерированные ментальные волны. Сев в мое кресло, каждый может создать свой собственный мир! И не только создать, но и полностью населить его – в удивительные времена мы живем, не правда ли? Конструируя свой игровой дубль, вы просто представляете его, а если вам не хватает воображения, просто смотрите на картинку и включаете свою фантазию принудительно. Как, например, делаю это я, читая готовые сценарии. Они требуются мне для того, чтобы понять, что конкретно «Терра» от меня нужно. Если же дать Моргану Платту волю, он такого в симулайфе нагородит...
Гамма-креатор улыбнулся. Но не мне, а просто своим словам. На меня он по-прежнему глядел с холодным презрением. И разговаривал Платт, по существу, не со мной, а с Анабель, поскольку это ей он пообещал раскрыть кое-какие карты.
– Если каждый болван может сегодня творить миры, в чем же тогда заключается уникальность вас, креаторов? – недоуменно поинтересовался я. – Насколько мне известно, вашего коллегу Васкеса сначала подвергали каким-то тестам, и когда он их с честью выдержал, ему даже устроили досрочное освобождение из тюрьмы. Неужели нельзя было вместо него взять с улицы первого встречного?
– Что я знаю о ваших фантазиях, герр Шульц? – задал Платт встречный вопрос. – Что я знаю о фантазиях этой милой девочки? О фантазиях любого живущего на земле человека? Абсолютно ничего! Не сомневаюсь, что для вас воображаемые вами картины и события выглядят потрясающе достоверно и живо. Но покажутся ли они таковыми мне или Анабель, если нам доведется прикоснуться к ним? Поэтому при помощи тестов «Терра» и отбирает тех, кто способен возводить у себя в фантазиях воистину грандиозные по реализму и детальности миры. Такие миры, придраться к которым не сумеет даже самый требовательный эстет. В отсутствии правильного тестирования кандидатов и заключалась ошибка создателей первого симулайфа Терра Куэнто. В Альфа-креаторы был отобран один из лучших в мире на тот момент художников-дизайнеров по созданию онлайновых игровых вселенных. Казалось бы, кто, как не он, разбирается в моделировании фантастических декораций? Однако что из этого вышло? Художник представлял симулайф таким, какими он десятки раз до этого рисовал свои игровые миры, ограниченные техническими возможностями оборудования, на котором он работал. В итоге получилась яркая красочная сказка с эффектом полного присутствия, но до подлинного реализма ей было очень далеко. Да, с одной стороны, фантазии Альфа-креатору было не занимать, но он оказался просто физически не в состоянии раскрыть весь потенциал технологий ВМВ.
– И поэтому «Терра» переключилась с художников на уголовников? – вырвалось у меня.
– Я постоянно твердил и буду твердить, что это являлось ошибочной политикой, – нахмурился Платт. – Однако могу понять, чем она была продиктована. Уставшие от сказок игроки требовали кровавого реализма, безраздельной свободы и жестокости. Кто, по-вашему, мог выстроить мир, идеально отвечающий этим требованиям? Только один из ваших собратьев, герр Шульц. Кадровые психологи «Терра» отправились по тюрьмам. И эти господа поразились результатам своих поисков. Видимо, по причине изоляции от окружающего мира фантазии у преступников оказались настолько богатыми, что «Терра» даже пришлось выбирать, кого именно из полусотни прошедших тесты претендентов допустить к созданию второго симулайфа. Попадались среди них и такие, на чьей совести было по нескольку зверски загубленных жизней. Но «Терра» все же одумалась, решив, что чересчур неприкрытого натурализма не вынесут даже самые экстремальные игроки. Так здесь и появился Мануэль Васкес – человек, повидавший жизнь, в меру жестокий и не в меру удачливый. Неудивительно, что вы чувствовали себя в его мире, как рыба в воде.
– А ваш водоем, значит, для меня слишком стерилен?
– Я бы мог пустить вас к себе в симулайф. Однако разве вы забыли, что стряслось, когда вас подключили к Терра Олимпия без моего на то согласия? Обнаружив незваного гостя, я страшно разозлился, и эти эмоции нарушили ровный поток моих фантазий. Не уверен, что вам понравился способ, которым я уничтожил ваш дубль. На вас обрушился мой гнев, который я непроизвольно представил в виде гигантской черной волны, сметающей все на своем пути.
– Да, я видел это цунами, – подтвердил я. – Поверьте, вы сумели меня напугать до икоты.
– Эмоции, герр Шульц, – страшнейший враг любого креатора, – заключил Платт. – Они выводят мысли из равновесия, мешают сосредоточиться на конструировании симулайфа и вносят в него такой дисбаланс, что исправить его потом довольно сложно. Выгляните наружу. Что вы там видите? Беспорядок и хаос. Каковы же его причины? А они достаточно просты: Мануэль Васкес чем-то сильно расстроен и не может должным образом сконцентрироваться на работе. У него в голове посторонние мысли, он зол, теряет над собой контроль, отчего медленно, но верно губит, не побоюсь этого сравнения, дело всей своей жизни...
«Расстроен – это еще мягко сказано, – подумал я. – Мануэль в ярости, и не губит, а уже полностью погубил свою мечту».
– ...И это, заметьте, человек со стальными нервами! Что же говорить про меня? Я не занимался криминалом, герр Шульц, и впадаю в дрожь перед лицом любых трудностей. Я слаб и телом, и духом. Морган Платт – всего лишь обычный поэт, причем далеко не знаменитый. Я не убиваю людей, я пишу стихи. И еще много и образно фантазирую. О таких, как я, хорошо сказал Уильям Бэйтс Йетс: «Я – бедняк, и все мое богатство – грезы. Я расстелю пред вами только их...» И вы, герр Шульц, будете в прямом смысле топтать мои грезы, а я этого не хочу. Поймите, что, поселившись в моем мире, вы просто уничтожите его, став причиной непоправимого дисбаланса. Моя неприязнь к вам лежит на подсознательном уровне, и мне, увы, никак с ней не совладать. Надеюсь, милая Анабель поймет меня и простит... И вы тоже.
Анабель Мэддок угрюмо молчала. Конечно, она была далеко не глупа и все прекрасно понимала. Упрашивая Гамма-креатора взять Арсения Белкина на борт его «корабля», она тем самым пыталась пронести туда бомбу замедленного действия с уже запущенным таймером. Случись это, и корабль под гордым названием «Терра Олимпия» пойдет ко дну, еще не покинув портовой гавани. Всеми силами стараясь помочь мне, Анабель ставила под угрозу судьбы многих людей. И прежде всего тех, для кого запуск грядущего симулайфа означал как минимум пять-шесть лет стабильного заработка и семейного благополучия. Беспокойство о судьбе умершего четверть века назад преступника выглядело на этом фоне просто нелепо.
