для отхода. Дистанция между нами и «гарантами» также сокращалась. Не слишком быстро, дабы мы преждевременно не запаниковали. Но с расчетом, чтобы наглухо запечатать тоннель сразу, едва мы в него сунемся. До входа в него оставалось всего ничего, и мы уже видели, что на дальнем его конце пусто – именно то, что нам полагалось там увидеть. Зато с другой стороны «гарантов» скопилось так много, что они отбивали всякую охоту вступать с ними в перестрелку.
Теперь пули летели в нас не только сзади, но и из проулков, мимо которых мы пробегали. Несмотря на возросшую угрозу, мы немного сбавили темп, желая оттянуть момент, когда хочешь не хочешь придется прекращать отступление и вступать в бой. Прежде чем миновать очередной проулок, мы высовывались из-за угла и выясняли, далеко ли погоня. А затем, прикрывая друг друга огнем, пересекали по очереди открытое пространство, благо оно было нешироким. Из-за опаски угодить в соратников, обходящих нас с другого фланга, враги отвечали нам не всегда и лишь одиночными выстрелами. При этом ни мы, ни они меткостью не блистали, но разделявшее нас расстояние не позволяло игнорировать свистящие над нами пули.
Я и Арабеска, как лидеры групп, уже начали обмениваться знаками, совещаясь на ходу, где будет удобнее всего занять оборону, когда в рядах преследователей началось оживление. Решив, что они вопреки прогнозам ускорили погоню, мы метнулись за ближайшие укрытия. Но, как выяснилось, усилившаяся стрельба велась не по нам. Более того, едва она переросла в шквальную, в нашу сторону вообще перестали лететь пули! Все это было чертовски любопытно и в то же время не на шутку тревожило. Ведь кто еще, как не Мерлин, мог вызвать на себя огонь «гарантов»? Да такой огонь, что будь вы хоть трижды «жженым», поддержка в эту минуту фортуны вам отнюдь не помешала бы.
Не сомневаясь, что обходной маневр Пожарского раскрыт и теперь ему срочно нужна наша помощь, я выглянул из-за укрытия и понял, что ошибся. Под обстрел угодил не Семен, а… коврососы! Они повылезали из своих укрытий, настигли ушедшее вперед оцепление и присоединились к нему. Хотя «присоединились» – это я, пожалуй, оговорился. На самом деле биомехи атаковали своих хозяев, подкатив к ним сзади и взявшись забрасывать их из бласторезок гелем, будто красным карнавальным серпантином.
«Гаранты» не ожидали от коврососов такой выходки и тем более не сочли ее за шутку. Выстрелы и крики раздавались отовсюду. Обходящий нас с флангов противник тоже заполучил удар в спину от своих биомеханических союзников. Одновременность, с какой эти удары были нанесены, свидетельствовала о том, что за бунтом марионеток также стоял загонщик-мнемотехник. И явно не тот, который повелевал ими ранее, а Мерлин, умудрившийся отобрать у него ментальные бразды правления здешним техносом.
Оперативники «G. O. D. S.» быстро сориентировались в изменившейся обстановке, но покарать за предательство всех стальных «брутов» они не успели. Достаточно было лишь одного ультразвукового импульса, чтобы вся разбрызганная коврососами взрывчатка детонировала.
Взрывы грянули одновременно и разметали по улице ошметки бедолаг, угодивших под гелевые струи. Прочие «гаранты» – все, кто вовремя отскочил от помеченных смертью товарищей, – были забрызганы их внутренностями и заработали контузии разной степени тяжести. Также, вероятно, имелись раненые – те, кого бласторезки механоидов зацепили лишь вскользь. Но мечущимся в пыли уцелевшим «гарантам» было сложно отличить их от перепачканных чужой кровью контуженых бойцов.
– Сюда! – окликнула нас Динара, постучав пальцем себе по виску – там, где у нее был вшит мю-фон. Из чего следовало, что Пожарский только что вышел с ней на контакт и дал нам новые инструкции. – Живее, мать вашу!
Поглядывая на несущееся к нам облако взрывной пыли, я и Свистунов перебежали на другую сторону улицы и присоединились к нашей влюбленной парочке. Мы опять составляли одну группу, командование которой взяла на себя питерка. Лишь она имела возможность поддерживать в эти минуты связь с Мерлином и провести нас к нему сквозь учиненный им хаос.
Задавать Арабеске вопросы было необязательно. Ей также не требовалось доводить до нас каждое распоряжение Семена. Все, что мы делали, это следовали за ней, устраняя по мере необходимости возникающие на нашем пути препятствия.
Это было несложно. Клубы пыли и охватившая «гарантов» сумятица давали нам неоспоримое преимущество. И как только в серой пелене перед нами вырисовывалась тень противника, мы, не мешкая, открывали по ней огонь изо всех стволов. На всякий случай мы палили и по ботам, пусть даже ни один из попавшихся нам навстречу коврососов не подавал признаков жизни. Мы не боялись во мгле принять ненароком за врага Мерлина. Судя по тому, как решительно Динара стреляла по целям, она точно знала, что Семен находится вне досягаемости наших выстрелов, и подобная ошибка была категорически исключена.
Прикончив в сумме трех оперативников и разнеся для пущей гарантии двух неподвижных биомехов, мы пробились через линию окружавшего нас вражеского фронта. А пробежав еще немного, вышли и из пылевой тучи. Однако лишь затем, чтобы тут же окунуться в новую. Не успели мы толком осмотреться, как впереди весь ярус рассекла поперек еще одна череда взрывов. Она прошла примерно там, где коврососы прочертили для нас бласторезками демаркационный рубеж. Следовало догадаться – это именно он и рванул.
Осколки пластика вперемешку с кусками уличного покрытия шибанули в ярусный потолок и, срикошетив от него, прыгающей лавиной загромыхали нам навстречу. Впрочем, тот, кто убрал с нашей дороги эту преграду, все рассчитал, и потому ни один обломок до нас не докатился. Чего нельзя сказать об ударной волне и пыли. Но первая из-за безопасного расстояния всего лишь напугала нас, а вторая опять застила глаза, которые мы едва продрали после прорыва через линию фронта.
Я, Жорик и Тиберий застыли от неожиданности на месте. Но ведомая Мерлином Динара показала нам большой палец и махнула рукой: дескать, не дрейфьте, все в норме, идем дальше. И без колебаний двинулась навстречу летящей к нам зловещей серой туче.
Она была непрогляднее той, что оседала за нашими спинами. Зато теперь мы пребывали в уверенности, что не натолкнемся во мгле на врагов. Даже если десять секунд назад в том районе и ошивались отбившиеся от соратников коврососы или «гаранты», после взрыва их там не осталось.
Еще до того, как мы нырнули в пыль, я обратил внимание, что Жорик поместил свой «карташ» за спину, а в руках у него теперь находится одна из бласторезок, коими была разнесена на куски половина этого яруса. Я не заметил, когда Черный Джордж ее подобрал. Кажется, это случилось после того, как мы расстреляли второго коврососа; возле него Дюймовый за что-то запнулся – видимо, как раз за эту оторванную от консоли гидропушку. Ее индикаторы показывали, что боезапас в ней истрачен всего на треть и что она полностью исправна. Жорикин трофей был тяжеловат для лишенного имплантов и наноусилителей сталкера, зато обладал убойной силой и стрелял безо всякой отдачи. Отрадно, что наш товарищ не прошел мимо ценной находки и догадался ее прихватить.
Никто нам вслед не стрелял. Видимо, в суматохе и пыли «гаранты» не поняли, что мы прорвались через их оцепление и теперь направляемся в глубь полигона. А если даже поняли, то вряд ли рискнули палить наугад, опасаясь перепутать нас со своими. Так что пока хозяева не оклемались, не перегруппировались и не продолжили погоню, нам следовало поскорее оторваться от них.
Мерлин встретил нас на подходе к центральным лифтовым шахтам – главной транспортной артерии «Альтитуды». В проулке, откуда он нарисовался, распростерлось обезглавленное тело в доспехах без опознавательных знаков – облачение, какое носили
