аквариумов и скульптурок в духе кичливого межкризисного ренессанса. Под куполом, куда меня угораздило провалиться, располагается детский манеж. Поэтому, когда я очухиваюсь, первым делом замечаю вокруг себя улыбающиеся мягкие киберигрушки, которые будто насмехаются над моим глупым потрепанным видом. Мне следует поблагодарить того дизайнера, что устроил детскую площадку именно здесь, а не где-либо еще. Все могло завершиться куда трагичнее, грохнись я, к примеру, в мраморный фонтан или на одну из скульптур.
– Я горжусь тобой, брат, – подает голос Скептик, которому мои отбитые бока не причиняют совершенно никаких неудобств. – Ведь можешь соображать быстро и без подсказок, когда это нужно! Вот что значит моя школа!
– Что ты обо всем этом думаешь? – спрашиваю я, ощупывая порезанную щеку.
– Думаю, зря мы покинули нашу теплую уютную палату, – сетует братец. – Хотя какой смысл впадать в ностальгию, коли ты уже приперся сюда в поисках приключений на свою задницу!.. Кстати, ты обратил внимание, что на панели мануальных настроек кибермодуля не было операторской метки? Даже стандартной, которая выставляется автоматически, если вместо штатного оператора на его оборудовании работает кто-то другой.
– Вообще-то мне было некогда рассматривать панель «Чибиса», – отвечаю я, поднимаясь на ноги. От пережитого меня трясет, но заикой я вроде бы не стал. – Однако отсутствие метки – это что-то новенькое. А тебе случаем не померещилось?..
Я достаю из аптечки антисептическую салфетку и стираю со щеки кровь. После чего выдавливаю из тюбика на ходящую ходуном ладонь чуть-чуть хирургического клея и аккуратно замазываю порез. Кровотечение тут же прекращается, боль сменяется приятным ментоловым холодком.
– Из нас двоих лишь ты страдаешь галлюцинациями, – огрызается Скептик. – А я вижу и слышу только то, что происходит в действительности. И если говорю, что у «Чибиса» не было метки, значит…
– Ладно, верю: не было, – поспешно соглашаюсь я. – И что, по-твоему, это может означать?
– Будто сам не догадываешься! Да этот хренолет, по идее, вообще не должен был взлететь, а не то, чтобы при этом еще на людей кидаться!
– Неважно, – отмахиваюсь я, планируя поразмыслить над этой загадкой позже, когда нервы успокоятся. – Главное, «Чибис» от нас отвязался и теперь вряд ли вернется. Видел, как я ему сенсоры прижег? Повезет, если до базы дотянет… Что за дьявольщина?!
От неожиданности я пячусь и опять едва не грохаюсь на манеж под беззвучный смех киберигрушек. Да и как не испугаться, если упомянутый мной «хренолет» взял и вдруг нарисовался в проеме разбитого купола!
Да, это тот самый «Чибис»: вон, и краска обгорела там, где я чиркнул резаком по обшивке. Но разве возможно, чтобы кибермодуль с поврежденным сенсорным блоком не полетел на базу по сигналу радиомаяка, а продолжил выполнять боевую задачу? А ведь этот летун неспроста сунулся в проломленную мной дыру. Он все еще ищет меня, чтобы доделать свою незавершенную работу. Работу, которую таким «Чибисам» поручают крайне редко, поскольку для ее выполнения в войсках существуют специально запрограммированные кибернетические убийцы.
Впрочем, насчет сожженного сенсорного блока я могу заблуждаться. Не исключено, что тот все-таки уцелел. Иначе как еще кибермодуль вычислил бы мое местонахождение? Но прежде чем агрессивная машина устремляется ко мне, случается еще одно необъяснимое происшествие, которое повергает меня в замешательство.
Едва «Чибис» влетает в здание, как оно моментально преображается до неузнаваемости. Я бы даже сказал, оживает, поскольку до этого выглядело совершенно вымершим: тихим, темным и медленно разваливающимся. Однако не успевают мои глаза привыкнуть к полумраку, как его вмиг разгоняют вспыхнувшие ярким светом потолочные и настенные лампы. Причем загораются не только они, а также подсветка заросших плесенью аквариумов, индикаторы на мультимедийных приставках, голографические меню игровых симуляторов и экраны телепанно. Последние, естественно, ничего, кроме помех и шипения не демонстрируют, но и это уже является незаурядным происшествием.
Еще через мгновение эстафету подхватили кондиционеры и фонтанчики, правда, струйки из них били грязные и слабенькие. Из скрытых в стенах колонок полились тихая музыка и птичье щебетание. Киберигрушки в манеже дружно задвигались, заморгали, начали корчить забавные гримасы и наперебой залепетали что-то мурлыкающими голосами.
Мертвыми остаются лишь засохшие растения да рыбки в аквариумах – на них чудо всеобщего пробуждения, увы, не распространяется. Из-за этого пустынный центр досуга выглядит вдвойне жутко: этакая сюрреалистическая интерпретация пира во время чумы, расцвеченные огнями декорации и звуки невидимого оркестра в заброшенном театре… Я ошарашенно пялюсь по сторонам, пытаясь высмотреть того шутника, который повернул ручку давно выключенного рубильника и запустил это диковинное шоу. Шутник предпочитает пока держаться в тени, хотя я уверен, что он меня не боится.
– Так вот он какой, настоящий дурдом, а я-то думал! – комментирует увиденное Скептик, после чего любопытствует: – И долго ты еще собираешься так стоять? Или думаешь, раз музыка заиграла, значит, нам тут рады? Хватит глазеть по сторонам! Давай проваливать отсюда, пока не началось…
Мне лишь остается с ним согласиться. А вот киберстюард – высотой с журнальный столик и напоминающий тумбу робот на колесиках, – наше мнение не разделяет. Ожив вместе с прочей техникой, он поначалу катит в сторону мини-бара, но затем резко разворачивается, мгновенно набирает скорость (и не подозревал, что модули-официанты способны на такую прыть), преодолевает разделяющее нас расстояние и, вытянув поднос, с разгону бьет им мне в живот. Будь я начеку, наверняка увернулся бы, но, поскольку все мое внимание приковано к «Чибису», выпад его цивильного собрата я проворонил. Бронежилет смягчает удар, и все равно киберстюард сбивает меня с ног. Я врезаюсь лопатками в стену, а воинственный робот откатывается назад и, взяв новый разгон, идет в повторную атаку.
– Ну вот, началось! – обреченно констатирует Скептик.
Благо, весу в тумбе на колесиках на порядок меньше, чем в бронированных армейских машинках такого же класса. Теперь шустрый малыш собирается, не иначе, отсечь мне подносом голову. Но я уже смекнул, кому пособничает робот, и встречаю его хорошим пинком по корпусу.
Развозящие напитки киберстюарды довольно устойчивы, но на подобные удары все же не рассчитаны. Раздается треск пластика, и маленький агрессор, задрав шасси, валится набок, после чего начинает усиленно вращать колесами и моргать индикаторами, явно давая понять, что бой не окончен. Но как ни рвется киберстюард взять реванш, как ни грохочет в ярости подносом об пол, встать без посторонней помощи ему не под силу. А я, вскочив на ноги, вдобавок разбиваю прикладом сенсорный блок, хотя что-то подсказывает мне: как и в случае с «Чибисом», это не сработает.
Кибермодуль же тем временем засекает нашу возню и, неуклюже лавируя между засохшими пальмами и фикусами, летит к нам, чтобы вступиться за обиженного собрата. Далеко не самый уродливый среди военных кибермодулей, в центре культурного досуга «Чибис» смотрится не лучше, чем танк на ярмарке цветов. Бронированный летун раздувает минитурбинами опавшие сухие листья и приближается ко мне с недвусмысленными намерениями. Фиксаторы «Чибиса» подцепляют с пола массивное кресло, которое враг тут же использует как метательный снаряд. За неимением у кибермодуля дальнобойного оружия, ему приходится импровизировать на ходу. С чем он, несмотря на свою ограниченную боевую
