программу, неплохо справляется.
Какие только предметы домашнего обихода порой не швыряла в меня жена во время наших с ней скандалов, но на войну тяжелой мебелью у нее сил не хватало. И слава богу! Сроду не подумал бы, что мягкое и на вид такое безобидное кресло способно нести смерть и разрушение. Пролетев через половину зала, оно сокрушает на своем пути пару аквариумов, пальму в кадушке, скульптуру играющего со щенком мальчика и автомат по продаже соков. Последним в этом перечне должен значиться я. Но вражеский снаряд мчится все же не так стремительно, чтобы бывший футболист не сумел от него увернуться.
Промахнувшись, «Чибис» тем не менее отыгрывает несколько секунд, чтобы подобраться ко мне еще ближе. Однако свой шанс разделаться со мной он упустил. Не дожидаясь, когда кибермодуль включит лазерный резак, я хватаюсь за стоящую рядом со мной тяжелую стелу с каким-то вымпелом и валю ее на подлетающего робота. Стела ударяет его по турбинной консоли, вынуждая резко накрениться влево и врезаться в телепанно. Осыпанный осколками и сбитый с толку враг зависает на месте, собираясь развернуться и достать-таки меня, маячащего от него всего в трех шагах. Но я предпочитаю вместо бегства разнести правый двигатель «Чибиса» короткой очередью из «АКМ».
Реактивная струя уцелевшей минитурбины переворачивает лишившегося баланса летуна в воздухе и роняет его на пол, содрогнувшийся от встряски. Автоматика кибермодуля быстро вырубает уцелевший двигатель, но, пока его обороты падают, «Чибис» с лязгом проносится вдоль стены, выкашивая засохшую мимозовую рощицу. Я страшусь, что подбитая машина развалит и без того ненадежное здание. Но дом стойко переносит и это потрясение. Лишь несколько окон разбивается от грохота, да где-то на нижнем этаже с потолка со звоном срывается люстра.
Лежащий вверх тормашками «Чибис», как и киберстюард, не желает признавать свое поражение. Выпустив щупальца и рабочие манипуляторы, «Чибис» бестолково размахивает ими, став похожим на шевелящую волосами-змеями, отрубленную голову Медузы Горгоны. Будь я проклят, если этот раскуроченный кусок металла не пытается встать, чтобы продолжить со мной бой на земле! Просто уму непостижимо! Да что здесь, в конце концов, такое творится?..
– Пр-р-ривет! – раздается слева от меня радостный голосок, искаженный до комичной хрипотцы так, словно говоривший обращался не ко мне, а к ребенку. – Меня зовут Р-робин! Я – добр-р-рый! Давай др-р-ружить!
Я судорожно оборачиваюсь и шарахаюсь назад: ко мне шагает вразвалочку полутораметровый говорящий медведь – мохнатый, толстый и неуклюжий. И идет он не один. За ним уверенно марширует целая орава киберигрушек. Многие из них также берутся приветствовать меня нестройным хором, как только я обращаю на них внимание. Пестрые клоуны, дружелюбные тигры, веселые гномы и прочие обитатели манежа, заброшенные своими маленькими хозяевами, тянутся ко мне, как будто хотят пожаловаться на нынешнюю унылую жизнь. Все они выбрались из детской площадки через брешь, проделанную мной при падении с крыши. А вот зачем они так поступили, я догадываюсь, когда вновь гляжу на поверженного киберстюарда, мимо которого топает эта компания.
Милые и пушистые друзья детей тоже подверглись дурному влиянию уничтоженных мной роботов. Не иначе инициатор сего безобразия натравливает на меня всех кибермодулей, с какими я сталкиваюсь. На что, спрашивается, надеется этот тип, посылая в бой армию мягких игрушек, не способных причинить вред ни ребенку, ни тем более взрослому?
Коварный призыв медведя Робина «давай дружить!» не вводит меня в заблуждение, однако любопытно, как этот увалень намерен со мной расправиться. Когтей у него нет, а лапы не удержат даже самое примитивное оружие. Как и прочие кибернетические игрушки, чьи конечности являются слабыми и безобидными. Оглянувшись и выяснив, что игрушечная атака не служит отвлекающим маневром для нападения другого, более опасного врага, я шагаю навстречу медведю и легонько тыкаю его стволом автомата в живот…
…И тут же зарабатываю удар мохнатой лапой в плечо! Не смертельный и даже не травмоопасный – примерно такой, как если бы в меня швырнули подушкой. Однако проведенный эксперимент наводит на нехорошие мысли. Это мне – взрослому человеку, – удар игрушечного медведя показался несерьезным, а вот годовалого ребенка «добрый Робин» мог бы запросто пришибить насмерть. Не верится, что в него изначально был заложен такой силовой потенциал. К чему он, скажите на милость, детской игрушке? Отсюда вывод: мой невидимый враг перепрограммировал своих механических пособников, заставив их работать на износ с одной-единственной целью. Какой именно, думаю, объяснять не надо.
– Я – Р-робин! Я люблю мед! – признается косолапый злодей и замахивается для нового удара. Его пестрая клика ускоряет ход, также намереваясь навешать мне тумаков. Прикинув количество потешных, но готовых биться насмерть врагов, я с ужасом понимаю, что, если они накинутся на меня скопом, их атака вполне может увенчаться успехом. Японский городовой! Не хватало еще пасть жертвой игрушечного бунта! Да я быстрее окочурюсь от стыда, чем от побоев, нанесенных мне плюшевыми мишками.
– Пошел прочь, мешок с поролоном! – рявкаю я, отталкивая Робина. Несмотря на внушительные размеры, весу в нем мало. Расшвыряв в ярости остальные киберигрушки, я бросаюсь к выходу, дабы поскорее убраться из этого сумасшедшего дома…
Эх, если бы все было так просто! Стоило мне подбежать к ведущей на лестницу двери, как в здании включается пожарная сигнализация. Вслед за ней раздавшийся из динамиков бодрый и уверенный женский голос начинает призывать не паниковать, не приближаться к источнику огня и, по возможности, принять удобное сидячее положение.
Я чертыхаюсь. Последняя инструкция означает, что в здании установлена система пожаротушения на основе синтетического поглотителя огня «Фейертод». Эта штуковина на порядок эффективнее всех прочих методов борьбы с огнем, но пускай бы меня окатило сейчас водой или пеной. По крайней мере, так я еще сумел бы шустро удрать отсюда на улицу. На что при срабатывании «Фейертода» рассчитывать не приходится. Максимум, что я успею сделать, – это пробежать пару лестничных пролетов, поэтому не стоит и рыпаться. Уж лучше и впрямь сесть на диванчик и спокойно дождаться, пока противопожарная система не отключится.
Но именно это меня и не устраивает. Отключение «Фейертода» происходит автоматически, а вся автоматика в этом доме находится под контролем враждебного мне кибероператора. Более того, я почти уверен, что пожарная сигнализация включилась по его приказу, а не сработала из-за аварии «Чибиса». Поэтому глупо рассиживаться в кресле, гадая, верны ли мои подозрения. Если здание оборудовано по последнему слову техники, значит, у меня в запасе есть еще один вариант отступления. Которому повелитель здешней электроники уже никак не воспрепятствует.
Я передумываю спускаться по лестнице и, развернувшись, бросаюсь к окнам. Но успеваю пробежать всего несколько шагов, после чего оказываюсь погребен под густой паутиной опутавших весь этаж тончайших синтетических нитей. Их выбросили из замаскированных в потолке гнезд специальные эжекторы. Процесс срабатывания «Фейертода» напоминает мгновенное и бурное разрастание плесени – не самое эстетичное, зато наиболее верное сравнение. Искусственная ярко-бирюзовая «плесень» вмиг заполняет собой все помещение от пола до потолка. Сверкай за окнами солнце, волокна пламегасителя выглядели бы и вовсе завораживающе. Но в полумраке «Кальдеры» их блеск почти незаметен и потому не впечатляет.
Человеку в этой ситуации угрожает одно: он попадает во временную изоляцию до тех пор, пока бирюзовая паутина не втянется обратно в гнезда. Она не цепляется ни к людям, ни к предметам, не портит одежду, не препятствует дыханию и не вызывает аллергии.
