это еще в те годы, когда Сото состоял членом Барселонской Особой. Тот страх был страхом перед могучими природными стихиями, способными шутя прикончить любого, кто задумает идти им наперекор. В молодости Мара не удалось совладать с этим страхом. Все, что сумел тогда искатель, это лишь загнать страх поглубже в себя и удерживать там до сей поры. Но стоило только Сото узреть перед собой нечто доселе не изведанное и зловещее одновременно, как животный страх – низменный страх за собственную шкуру – тут же вырвался на свободу. И чтобы загнать его обратно, требовалось опять прилагать немалые усилия.
Впрочем, с приходом утра карателю полегчало. Ожидание погружения в черную бездну оказалось куда мучительнее, чем сам процесс. С рассветом раздались веселые голоса байкеров, подзадоривающих друг друга перед дальней дорогой, заурчали мотоциклы, словно вторившие своим наездникам, вспыхнули фары, и таинственный тоннель сразу перестал казаться огромным и зловещим. А после того, как свои бортовые огни зажег внедорожник-»носорог», вокруг стало даже светлее, чем в ущелье, где продолжал поливать дождь.
Двигаясь в общей группе, Сото поражался, как байкерам удается так долго скрывать в тайне свою драгоценную находку. Прознай о тоннеле власти, они бы точно не поскупились подвести к нему с обоих концов хорошие подъездные дороги, после чего оборудовали бы здесь еще одну трассу государственного значения, которая моментально стала бы вне конкуренции с уже имеющимися. Дорожное покрытие в тоннеле было уложено столь идеально, что мститель, чей зад от езды по камням уже покрылся синяками, будто и не двигался вперед на байке, а плыл на быстрой лодке по течению спокойной реки. В тоннеле постоянно чередовались плавные подъемы и спуски, отчего завтрак несущегося во весь опор Мара ворочался в желудке, того и гляди норовя отправиться по пищеводу в обратном направлении. Уши периодически закладывало от перепада давления, а перед глазами все предательски плыло от быстрого и плавного волнообразного движения. Последние страхи покинули Сото, вытесненные непередаваемой эйфорией. Безусловно, не такой сильной, как во время ночи с Лисицей, но тоже головокружительной.
Вся дорога была прочерчена белыми и желтыми полосами, как сплошными, так и прерывистыми. Предназначение их оставалось для Сото такой же загадкой, как и предназначение древней техники «Филипс». Полосы мельтешили в свете фары, и при быстром движении байка казалось, что они извиваются и переплетаются между собой подобно змеям, вытатуированным на лысой макушке Аспида. Мрак подземелья, сотни тысяч тонн камней над головой, безумная гонка, больше смахивающая на падение в пропасть, загадочные движущиеся узоры на дороге, неизвестность впереди – все это завораживало своей нереальностью и создавало иллюзию перехода в другой мир. Сото на мгновение почудилось, что он умер и сейчас движется не в Парижскую епархию, а прямиком в Ад. И даже грядущие адские мучения не притупляли восторга от захватывающего и неповторимого полета в Преисподнюю…
Ближе к северному концу тоннеля дорога начала ухудшаться, а гладкое покрытие трескаться. Когда же впереди наконец возникла и принялась расти на глазах светлая точка далекого выхода, пришлось совсем сбросить скорость, поскольку на дороге стали попадаться сорванные от стен плиты и рухнувшие потолочные балки. Что в свое время случилось с этой частью тоннеля, Мара понял, как только они выехали из мрака на свет божий. Прямо у подножия горы, из недр которой выходила на поверхность подземная дорога, зияла воронка кратера. Гораздо меньшая, чем та, что уже попадалась скитальцам на пути, но все равно достаточно глубокая. Ударная волна от давным-давно упавшей на землю небесной глыбы чуть было наглухо не закупорила северные ворота тоннеля, однако прочное сооружение Древних выстояло.
За кратером на добрую сотню километров раскинулась дикая пустошь, сплошь изрытая другими воронками, коварными провалами и трещинами, но одолевших Спуск Безумцев байкеров такими «мелочами» было уже не напугать. Каждый из «рыцарей дорог» обязан был знать проторенные в пустоши тропы назубок, как священник – Псалтырь. Знать и помнить, чтобы в опасный момент всегда спасти себя и товарищей, сбежав туда, куда, кроме Людей Свободы, никто больше не совал нос.
Погода на северной стороне Пиренейского хребта стояла отменная. Покрытая коркой запекшейся на солнце глины, байкерская тропа всего за день вывела скитальцев к побережью. Здесь мадемуазель Удача сразу же одарила байкеров ослепительной улыбкой: на пустынном проселке, по которому Аспид вел банду, им попалось навстречу сразу два крупных торговых грузовика.
Хитрый торговец, руководивший этим маленьким караваном, оказался настолько жаден, насколько и глуп: не желая платить пошлину за проезд по государственной трассе и тратиться на охрану, он решил проскочить епархию по задворкам. Скряга тешил себя надеждой, что ему хватит ума избежать встречи с обитателями этих самых задворок. Вторая ошибка, допущенная торговцем, заключалась в том, что при виде Людей Свободы он решил от них скрыться, хотя испокон веков среди торгующего люда ходило неписаное правило поведения в подобных ситуациях: если ты едешь без охраны, то просто остановись и отдай грабителям ключи – дешевле отделаешься. Самое плохое, что ожидало покладистые жертвы, – это утрата некоторой части товара и слитый бензин. Непокорные за свое упрямство платили куда дороже: от проколотых шин и сломанных ребер до сожженной техники с остатками недоразграбленного товара. Последнее являлось для торговцев на колесах равносильным тотальному разорению.
Аспид со товарищи резво нагнали неповоротливые грузовики и, не став размениваться на угрозы, просто прострелили им шины из арбалетов. Грузовики встали как вкопанные, зарывшись спущенными колесами в песок. И пока усложнивший себе жизнь торговец и его водители получали обязательную порцию тумаков, их фургоны были вскрыты и тщательно проверены. После байкерской ревизии фургонов вместительный кузов «носорога» под завязку наполнился продуктами и выпивкой. Как временный член банды, Сото помог товарищам с разгрузкой товара. Участвовать в показательной экзекуции он отказался – желающих научить «зажравшихся барыг» правилам общения с Людьми Свободы хватало и без него.
Сжигать лишенные колес грузовики Аспид не стал, но не потому, что испытывал сострадание к попавшему впросак торговцу. Вожак поступил так из сугубо практических соображений. После тяжелого перехода через горы запасы бензина в банде значительно истощились, и тратить десяток-другой литров трофейного топлива во имя устрашения тех, кого и без того запугали до полусмерти, было неразумно. Однако соблюсти байкерские традиции все же следовало, поэтому на обоих грузовиках были раскурочены радиаторы без шанса на их восстановление.
После такой дерзкой акции требовалось срочно проваливать из этого района. Банда Аспида так и поступила. Времени в запасе имелось немного – избитые торговцы могли за
