рани, — и он протянул Дангу кусок пальмового листа, коряво исписанного на урду. Уловив недоумение в глазах юноши, он поспешно добавил: — Я сейчас тебе прочитаю, — и, прокашлявшись, начал:
«Ты, проклятая черная обезьяна! Я взял у тебя женщину, которая по праву принадлежит мне, тому, кто претендует на престол Кашмира. Эта женщина имела наглость сбежать из гарема, который вез караван мирзы Тургута. Я разгромил караван на перевале Зоджи-Ла и все стало моей добычей. И весь гарем, и эта женщина тоже. Не смей брать чужую собственность! Так ты сам мне говорил в Авантипуре, верно? Теперь я тебе говорю: ты, вонючий потрох шакала, не смей брать чужую собственность!
Я не боюсь тебя, помесь жабы и скорпиона! Пусть тебя мучает потеря этой женщины, и слова, написанные на этом листе, жгут твои гнусные глаза. Смотри, не попадайся мне на дороге.
Прощай, твой друг Бадмаш».
Дангу сжал кулаки. Его охватила волна безумной ярости. Он задыхался. Вид его был ужасен. Красивое лицо исказил страшный звериный оскал, глаза метали молнии, в горле клокотали нечленораздельные звуки, больше похожие на рычание. Он хватался то за кинжал, то за колчан с дротиками. Парвез, Григорий, Нанди окружили его, стараясь успокоить, похлопывали по спине, рукам, утешая. Внезапно безумный взгляд Дангу остановился на сиротливо стоявшей недалеко лошади Дарьи. Ярость сменилась бессильным отчаянием. Из глаз брызнули слезы, он вновь воздел руки и громко закричал. Еще мгновение, и Дангу рухнул бы на землю, не подхвати его заботливые руки друзей. В этот момент раздался ответный громовой звериный рык, и из-за близлежащих камней на поляну выпрыгнуло страшное косматое человекообразное существо огромного роста. Все с громкими криками ужаса бросились врассыпную, спотыкаясь и падая. В несколько скачков Лхоба оказалась рядом с Дангу, обняла его и, подняв голову, зарычала опять.
Бедная Лхоба! Ей показалось, что злые ми хотят навредить ее дорогому Данг-чи-кангу. Было видно, как они обступили его, хватают руками, а он сопротивляется, он плачет… Он позвал ее на помощь!.. И где его уми?.. Лхоба должна спасти его… Ее сын попал в беду!
Она забыла страх и с яростным мужеством бросилась на защиту своего дитя, как сделала бы на ее месте любая мать. Оскалив пасть, сверкая глазами и страшно рыча, словно ракшаси, Лхоба запрыгала вокруг Дангу, угрожающе выставив руки с растопыренными когтистыми пальцами.
Это оказало совершенно неожиданное действие: Дангу начал быстро приходить в себя. Он обнял Лхобу и сказал, поглаживая ее по плечам:
— Ама не должна волноваться. Дангу не угрожает опасность. Вокруг его друзья. Лхоба может посмотреть туда, — он показал на яхтаны около лошадей. — Там Григо, мой друг. Лхоба его лечила!
Дангу поднял руку и закричал:
— Арэ! Люди! Не бойтесь! Это моя ама! Не бойтесь! Подходите, подходите!
Продолжая успокаивать Лхобу, он наклонился к ней и тихо и печально сказал:
— У Дангу, сына Лхобы, новое несчастье — пропала его уми, Лхоба не увидит ее. Ее украл Бадмаш, очень плохой ми.
Тут юноша заметил, что люди неуверенно и боязливо начали выглядывать из-за яхтанов, лошадей и камней, за которые они в страхе спрятались, а некоторые нерешительно двинулись к Дангу. Григорий подошел первым. Он повернулся назад и махнул рукой:
— Эй! Други индианские! Подходите, не бойтесь. То мать его. Я ее знаю.
Следом подошел и Парвез, а за ним потянулись погонщики и сипаи, боязливо поглядывая на Лхобу.
— Арэ! Люди, Григо и ты, Парвез джи! Слушайте! — крикнул Дангу, вспрыгивая на большой камень. — Я сейчас отправлюсь на поиски Дарьи! Мне поможет моя ама. Мы найдем! А Бадмаш будет наказан! — Потом юноша наклонился к Лхобе и повторил все сказанное на языке кангми. Лхоба радостно закивала.
Дангу совсем пришел в себя и излучал, как и прежде, силу и уверенность.
— Раджа джи! — поклонился Парвез, который тоже успокоился. — Позволь нам помочь тебе в этом трудном деле. Здесь и наша вина. Мы не досмотрели и не уберегли рани. Мы хорошо знаем Индию, и наши советы тебе не помешают.
— Тхик! Тхик! — хором загудели все и согласно закивали.
— Сынок! И я тебе в помощь буду. Вместе Дарьюшку найдем, да и Бадмаша, жулика и лиходея, пристукнем. Чтоб ему! Сколь терпим от него! — Григорий повернулся в сторону Индии и погрозил кулаком.
— Спасибо, Григо! Не будем терять время! — ответил Дангу и начал лихорадочно проверять свое оружие.
— Послушай, досточтимый раджа! — снова поклонился Парвез. — Не спеши и подожди. Присядь и открой свои благородные уши для одной очень поучительной истории. Она как раз к месту. Услышь — и спокойствие с рассудительностью уже не покинут тебя. Бадмаш от нас никуда не уйдет. И вы послушайте, — он махнул рукой погонщикам и сипаям, приглашая их, — идите поближе!
— И не боитесь моей ама Лхобы, — добавил Дангу и улыбнулся, снова обняв ее. — Она добрая и хорошая.
— Друзья! — обратился Парвез к Дангу и Григорию. — Мы хоть и мусульмане и империя моголов называется «Дар-уль-ислам» — страна ислама, мы любим индийские легенды… Бисмилла ир-рахман ир-рахим!.. — забормотал Парвез, закрыв глаза. — Так вот, — немного помолчав, начал он, присаживаясь на яхтан, — это рассказ о том, как жил в Древней Индии великий герой, потомок самого солнца, храбрый раджа Рама и как он победил и уничтожил ракшаса Равана, владыку острова Ланка, осмелившегося похитить его прекрасную рани Ситу. В те времена в городе Айодхья, столице страны Кошалы, вон там! — он махнул рукой вниз, где над Равниной расстилалось серое, клубящееся облачное покрывало приближающегося Времени дождей, — правил мудрый и могущественный раджа Дашаратха. У раджи было четыре сына — Рама, Лакшман, Шатругхна и Бхарата. Они были одарены красотой, здоровьем и добрым сердцем, изучили древние ведические книги, были бесстрашными воинами и отлично владели луком, дротиками и кинжалом.
Парвез остановился и, взглянув на Дангу, добавил:
— Как ты, раджа джи! — и продолжал свой рассказ: — Самым красивым, мудрым и сильным среди них был старший сын Рама. Однажды раджа Джанака из соседней страны Митхилы пригласил Раму и Лакшмана на торжественный смотр женихов своей дочери Ситы. Женихам было предложено поднять лук Шивы, натянуть тетиву и сломать его. Никто не смог этого сделать. Лишь Рама легко поднял лук и сломал. Сита увенчала его гирляндой победы и стала его женой.
Вернувшись обратно в Айодхью, Рама стал готовиться сменить в управлении страной своего отца Дашаратху, который сделался стар и немощен. Но одна из жен Дашаратхи, коварная Кайкейи, пожелала царского трона для своего сына Бхараты. И что же? Старый раджа исполнил желание красавицы, а законного наследника отправил в изгнание. Четырнадцать лет должен был несчастный провести вдали от родины.
Рама, любящая его Сита и брат Лакшман отправились жить в лесную местность под названием Читракут. Дашаратха вскоре понял ошибочность своего решения, но было уже поздно. От горя он умер.
Бхарата, управлявший в это время Кашмиром, вернулся в Айодхью…
Снова прервав свой рассказ, Парвез заметил:
— Бхарата, между прочим, бывал на этом перевале всякий раз на пути в Кашмир и
