сказал я про себя, и, конечно, ответил утвердительно. Через пару минут, ушедших на прикрывание Тониных доек, герои смогли сосредоточиться на разговоре.
Оказалось, что Алеша Попович любил с утра пораньше обозреть окрестные просторы в бинокль. То ли ему напрочь было чуждо чувство прекрасного, то ли он тупо пялился на жену соседа, голышом стряпавшую обед в застекленной кухне-веранде — в окрестностях любоваться было решительно не на что. Так или иначе, но взгляд его пал на то, как в нескольких километрах от его коттеджного рая Гуфи насилует Тоню, а я снимаю все это на видео. Суровое сердце мужчины поперхнулось пивом. Звонок и краткое совещание с Муромцем и Никитичем решили нашу судьбу в членовредительском ракурсе, а Тоню уже мысленно кутали в мужественно сдернутую куртку и несли в машину. Парни прыгнули в «козелок» и покинули поселок, поигрывая желваками и монтировками.
Тут бы и возгордиться мне русским духом и непереведшимися на Руси богатырями, кабы не знал я, что могли ведь и так пиздюлей навалять, от отчаяния и обиды. Хорошо хоть, мужики вменяемые оказались, и решили, что сами справятся с двумя худосочными отморозками — мной и Гуфи, а не стали вызывать ментовку. Нельзя, все же, так обламывать господина Тестостерона. Впрочем, если ребята правильно использовали полученный гормональный шок, то их женщины остались довольны, а Попович, возможно, ублажил, наконец, соседскую нимфу.
Гуфи вообще очень занимательная и неоднозначная личность. Многое из привычного общественного самосознания ему глубоко чуждо. Он несомненно талантлив, но не управляет этим. Когда Гуфи накуривается, он становится машиной для производства драматургии. В ином состоянии он выйти наружу не очень способен. Кроме того он готов к самоотрицанию, и ганджубасовая откровенность, с которой он это делает, может повергнуть как в ужас, так и в отвращение, как собственно и должна делать любая творческая крайность. Это качество я использовал в рэйпах, и это же качество мы чуть было не реализовали в проекте, который условно назывался «самое отвратительное видео в сети».
Однажды мы с ним сидели и придумывали, как бы нам сделать что-нибудь абсолютно внеморальное и некоммерческое. В итоге родилась идея, которая переплевывала любые копрофилические каноны. Этот проект не купил бы ни один даже самый отпетый продавец биззарного видео, и делать мы его собирались в чистейшем виде из любви к искусству. Он должен был стать гимном всесторонним отношениям человека и его собственного кала. Если Вы впечатлительны — не читайте дальше, пропустите эту главу. Я серьезно.
Сюжет таков. Гуфи приходит в некую квартиру, раздевается догола, долго и тщательно забивает косяк и накуривается. После этого он садится орлом посреди комнаты, и наваливает кучу прямо на ковер. Он плюхается в свеженасранную кучу дерьма и старательно елозит в ней. Потом ложится, и валяется, измазываясь целиком. Параллельно он жрет его руками, облизывая пальцы.
Потом он сгребает все размазанное дерьмо воедино, несет его на кухню и начинает варить или жарить с методичностью маньяка. Потом, естественно, снова жрет. Ложкой. Блюет, измазывается в блевотине, жрет её тоже и, наконец, дрочит, спуская на весь этот дерьмовый мир. Далее следует та импровизация, которую Гуфи всегда творил, приходя в апогей своего расширенного сознания. Многообещающе.
Гуфи попросил тысячу долларов за ролик и пакет хорошего снадобья для достижения нужного состояния, что было вполне для меня реализуемо. Проблема была в другом. Я прекрасно понимал, что сам снять этот ролик я не смогу. Я переблевался и сбежал бы примерно на этапе сгребания с ковра. За отдельную плату Гуфи предложил сожрать, до кучи, и непременную операторскую блевотину. Идея была гениальна, но вызывала у меня рвотные позывы еще на этапе обсуждения. Я бы просто сдох во время съемки, что попахивало уже некрофилией, учитывая творческие и физические способности Гуфи под травой.
Я начал искать оператора, и на этом проект провалился. Никто и ни за какие деньги не согласился запечатлеть это экзистенциальное видео. И дело было не в вопросах морали, которые всегда трещали под напором гонораров. Это стало бы действительно самым отвратительным сюжетом в сети, что его и погубило еще до хоть какой-либо реализации. Позднее подобный сюжет был снят каким-то латиноамериканцем при участии двух девушек и пластикового стакана, из которого они сладострастно пожирали испражнения друг- дружки. Он широко разошелся по сети, и был бурно обсуждаем. Погуглите two girls one cup. В нем нет той глубины, которую хотели вложить мы, но степень отвратительности почувствовать можно.
Теперь вы можете составить себе представление о Гуфи, руководствуясь если уж не общими понятиями о творчестве, то собственными представлениями о раскрытии внутреннего мира. Просто представьте себя на его месте. Прыжки с парашютом и самопреодоление? Как же мало мы знаем о себе, предпочитая списать все на психические расстройства и крутя пальцем у виска, когда речь идет о других.
Каспер был родом из Белоруссии и возрастом под сорок лет. Даже он сам никак не мог определить своей сексуальной ориентации, и потому употреблял оба пола с равным удовольствием. Его несомненным преимуществом была работа администратором в самой крупной петербургской гей-сауне. Он знал весь гей-бомонд поголовно, и обеспечивал меня моделями без всяких проблем.
Пришел он ко мне в качестве «деда», но я быстро обнаружил все плюсы в его административной позиции. Несмотря на отсутствие какой-либо легальной регистрации в Петербурге, он стал моим вторым администратором, заменив злосчастного Тобина. За склонность к мистике и уверенность в своих экстрасенсорных способностях его называли поначалу Кашпировским, а позже просто — Каспером.
Его агентская деятельность для меня стала неисчерпаемой сокровищницей. Внештатные агенты приводили профессиональных моделей, долго и муторно нанимали новичков в клубах и других соответствующих местах, и в большинстве своем поставляли «расходник». Гениальный Каспер решал эти вопросы прямо на улицах города. Он находил абсолютно эксклюзивных моделей — тех, кто нигде не тусуется и не сидит в Интернете. Я мог быть уверен, что его модели снимались и будут сниматься только у меня. К тому же его протеже были красавцами, на которых дрочеры валили толпами. Учитывая, что к моменту нашего знакомства я уже занимался только собственными проектами, оплата его административной деятельности окупала себя многократно. Ведь за этих сногсшибательных моделей я платил ему те же копейки, что и остальным агентам за любую шваль. Например, заплатив Касперу пятьдесят долларов за модель, я делал сайт с её участием, приносивший двести-триста тысяч долларов в год.
Администраторы съемок — мое проклятие. Несмотря на идеальный, казалось бы, вариант, Каспер закончил практически так же, как и Тобин. Причем до «ахуя» довел, опять-таки, я сам.
К 2006-му году я уже стал владельцем клуба, который полностью поглотил мои интересы и деятельность. Порносайты приносили стабильный доход, и проводить съемки я практически перестал. Каспер «сидел на проценте», без которого он стал откровенно голодать, и доставать меня бесконечными просьбами снять уже хоть что-нибудь. Поскольку все заказы, помня об отжиге Тобина, я вновь замкнул исключительно на себя, то Каспер оказался в ловушке. Снимать я ничего не хотел и не собирался, и заказов, соответственно, не брал.
И грянул гром. Прожив пару месяцев на «Дошираке», Каспер собрал аппаратуру, погрузился в поезд и исчез на просторах Белоруссии. В отличие от Тобина он рванул основательно, и я его так и не нашел. Впрочем, не особо старался. Сделал пару звонков, выяснил общее направление, да и забил болт. Тем паче что спиздил-то он, в общей сложности, тысячи на четыре долларов. Искать его на родине вышло бы куда дороже.
Ходили слухи, что он уехал в Италию, потом вернулся в Белоруссию, а потом вообще оказался вновь в Петербурге. Даже несмотря на них, я не сделал никаких движений в сторону отравления его жизни и репутации. Мне стало настолько лень решать проблемы в этой области, что я вдруг понял — вот и все. Мне надоело. У меня есть клуб, и только это мне интересно. Поэтому побег Каспера поставил жирную точку в моей карьере порнографа. Я провел еще несколько съемок для обновления своих проектов, подытожил дела и подвел черту.
За несколько месяцев до описываемых ниже событий Адепт принес мне пачку отпечатанных на
