мечей, они лапали медные кувшины и то и дело запрокидывали головы.
Лучом лунного света Конан скользнул в комнату и затаился под окном, в густой тени. Факел, чадивший над столом, за которым сидели воины, плохо справлялся со своей задачей — освещать помещение.
— Ты что-нибудь слышал? — вдруг сказал один из воинов и потянулся к мечу, не отпуская, впрочем, кувшина.
— Да иди ты! — отозвался второй. — Ничего, кроме бурчания в твоем животе! — Он хрипло расхохотался.
Конан шагнул из тени и убил сначала того, кому что-то показалось подозрительным, а затем и того, кто смеялся. Смеявшийся успел поперхнуться собственным смехом и уползти под стол.
— Я очень тихий, — сообщил мертвецам Конан.
Ему показалось, что кусок неровной стены из камней разной формы похож на лицо. Жуткое лицо… Демон улыбался. Сердце Конана провалилось в желудок, но миг спустя он с облегчением рассмеялся.
Камень, обыкновенный камень. Во всем виноват неверный свет. Причудливая игра света и теней сотворила этот жуткий лик из пустоты. Конан приблизился и провел по стене пальцами, чтобы убедиться, что все обстоит именно так, как он решил.
Стена не откусила ему руку.
* * *
Конан выглянул в коридор. Его с неудовольствием и враждебностью встретили несколько огромных крыс. Таких крыс киммериец прежде не видел. Они были размерами с котов и черные, как сама тьма.
Крысы громко заверещали и бросились на Конанa. Одна из крыс прыгнула и попала под меч варвара. Голова ее отлетела к правой стене, туловище со все еще извивающимся хвостом — к левой. Другие остановились. Конан увидел, что на самой крупной из них есть ошейник. Он был такого же черного цвета, и поэтому раньше Конан его не заметил.
Крыса с ошейником пискнула как-то по-особому, и остальные понеслись по коридору прочь. Конан задумчиво проводил их взглядом. Крыса с ошейником тоже повернулась и двинулась за сородичами с царственным достоинством.
— Эй, да тут крысы! — с удивлением проговорил юный голос и Конан увидел голову человека, выглядывающую из-за угла.
Вслед за головой появилась рука с мечом. Человек в одежде телохранителя Ариниы прыгнул на крысу с ошейником, зарычав при этом, точно пес…
Крыса метнулась в сторону с отчаянным писком, мигом позабыв о достоинстве.
Меч молодого человека ударился о камень, брызнувший искрами. Крыса скрылась. Человек поднял мутный взгляд и уставился на Конана, который, предвидя, что произойдет в ближайшее время, уже мчался с занесенным мечом.
Предвидение Конана сбылось.
— Чужак! — завопил телохранитель, но своего меча поднять не успел.
Конан нанес удар, достойный атакующего тигра. Молодой воин лишился губ и носа. Кричать он больше не мог. Он булькнул и повалился на камень. Рука его сжалась на рукояти меча. Он приподнял его и попытался ткнуть в ногу киммерийца.
Нога не стала дожидаться удара. Она проделала короткий путь и въехала в развороченное лицо телохранителя. Он затих.
Конан взглянул на лестницу, с которой появился молодой воин. Высокие, стертые ступеньки уходили вверх, во тьму.
Тьма внезапно озарилась неверным светом.
— Ты что?… — спросил другой телохранитель, спускаясь по лестнице.
Он не мог толком рассмотреть лицо человека внизу. Но что-то показалось ему подозрительным, и он остановился на середине лестницы.
— Это ты, Пекусилис? — спросил телохранитель. — Эй, не молчи!
За спиной Конана запищали крысы. Конан вынул нож.
Телохранитель осторожно спустился еще на одну ступеньку. Он хотел снова что-то сказать и даже произнес первый звук, но нож в горле помешал ему полностью выразить мысль.
Конан взбежал по лестнице наверх, помог падающему упасть и выскочил в большую комнату, которая была скупо освещена несколькими масляными лампадами.
Семь человек лежало на полу, на сложенных в стопу небольших коврах. Один человек сидел. Он опустил голову, в его руке был кувшин.
— Ребята, ребята, — повторял он, как заведенный, и всхлипывал.
Кто-то из лежащих сильно всхрапнул. Сидящий поднял голову и посмотрел на Конана. Киммериец был похож на демона. Меч его был окровавлен, волосы растрепаны, в лице мелькало что-то звериное.
Воин отбросил кувшин, схватил меч и кинулся на Конана. Северянин отклонился с дороги воина и ударил его локтем. Выставленный вперед меч воткнулся в стену. Острие меча застряло между камней. Воин дернул, но оружие сидело в ловушке прочно.
Больше попыток воин не смог сделать. Конан отрубил ему руки. Воин закричал и упал. Другие стали пробуждаться. Конан не дал им времени полностью прийти в себя.
Он носился по комнате, словно волк в овчарне, и резал людей с быстротой молнии. Шесть человек погибли за время, за которое порядочный крестьянин подносит от горшка ко рту ложку горячей похлебки.
Последнего Конан ударил мечом плашмя. Удар пришелся по темени. Телохранитель схватился за голову и завыл, добавив свой голос к голосу того воина, которому киммериец отрубил руки.
— Где Аринна? — спросил Конан.
Не получив никакого ответа, он надавил пальцем на глаз телохранителя, чтобы до того лучше дошел вопрос.
— Где Аринна? — повторил Конан.
Воин закусил собственную бороду и молчал.
— Ну ладно, — сказал Конан. — Я не столь любопытен.
Он провел мечом по горлу человека и тот застыл с бородой во рту. Конан закрыл ему глаза.
Безрукий человек полз к киммерийцу на коленях.
— Я не откажу и тебе, — сказал Конан и одним ударом снес ему голову.
Стало тихо, и в этой тишине Конан услышал знакомый голос. Разобрать, что он говорит, было невозможно, но в том, кому он принадлежит, не имелось ни малейших сомнений.
Голос доносился из вентиляционного отверстия. Конан подошел к нему и сунул в него голову. Голос стал еще более различим. Кроме него, звучал еще второй голос.
— Отец ваш мертв, город ваш мертв, — говорил второй голос. — Теперь вы принадлежите только мне. Вместе мы вновь поднимем город. Эти ваши колодцы привлекут внимание торговцев, и люди снова придут. Но без меня вам не справиться.
— Нет, нет, я не согласна! — повторяла Аринна.
Конан различил внизу свет. Комната, где происходил разговор, находилась этажом ниже. Киммериец усмехнулся. Тесен этот замок, не скроешь в нем ни одной приличной тайны.
Он спустился по лестнице, по которой пришел, и стал искать путь. Ему пришлось проблуждать по коридорам на нижнем этаже около часа, прежде чем он сумел определить, что он находится в нужном месте.
Стражник, стоящий у двери, услышал крысиной писк и повернулся в сторону большой черной крысы в ошейнике. Он не заметил человека, подбирающегося к нему с другой стороны.
Острие меча из благородной голубой стали вышло у него из груди и неприятно поразило стражника, прежде чем он расстался с жизнью.
Конан выдернул меч и толкнул дверь. За дверью открылся зал, самый большой и освещенный из тех, что Копан видел в замке. Степы были задрапированы гобеленами. Потолок покрыт росписью. Имелась даже мебель — резные гнутые стулья, стол и низкие шкафы.
Аринна находилась там в обществе человека в зеленой одежде. При виде Конана он схватился за меч.
— Конан! — воскликнула Аринна.
— Не кричи, жена моя! — сказал незнакомец и кинулся к киммерийцу.
Конан отбил его атаку. Незнакомец отступил назад и застыл. Поза его внушала уважение. Он был словно изваянный из камня воин. Да, этот человек знал толк в битвах.
— Если ты уйдешь, я не буду преследовать тебя, — обещал ему Конан.
Незнакомец расхохотался и снова напал. Его меч с шумом разрезал воздух в том месте, где, по его мнению, должна была находиться голова противника.
Конан упал, но во время падения полоснул противника по ногам, чуть ниже коленей. Незнакомец не сразу понял, что случилось. Он попытался шагнуть к Конану, чтобы обрушить на него удар ятагана.
Шага не получилось. Острое лезвие древнего меча разрезало мускулы и перерубило кости. Незнакомец, все еще не до конца понимая свое положение, с удивлением посмотрел вниз, видимо почувствовав какое-то неудобство, и увидел, что его левая голень отделена от него и висит на одной жилке. В следующий момент он с жутким криком повалился вперед, и Конан отрубил ему
