Тайна кода да Винчи

Садись. Сними куртку и рубашку.

Леонардо вынул из своего ящика два странных предмета. Насыпал в каждый из них ароматных стружек, чуть-чуть пропитал их водой и маслом. Оба поставил между собой и креслом Мельци. Затем поджег. Помещение довольно быстро заволокло легкой полупрозрачной дымкой, похожей на серый предрассветный туман.

— Эта техника называется сфумато, — пояснил учитель, — мои успехи в ней пока скромны, но я думаю добиться большего. С твоей помощью, Франческо. Подними руку, вот так.

Леонардо сделал первый эскиз. Он работал удивительно быстро для себя и осторожно, стараясь не «спугнуть» восторженное, светлое, чуть лукавое выражение Мельци. Такое, какого никогда не было у Салаино. С Андре хорошо рисовать ангелов. Виду него всегда самодовольно-скучающий, отстраненный, холодный и бесстрастный.

— Вы чего-то боитесь? — неожиданно спросил Франческо. — Вы так напряжены и нахмурены.

Учитель вздрогнул.

Сомнения, которые он преступил, взглянув в лицо Панчифике, взметнулись с новой силой. Да, он боится. Боится, что, невольно открыв тайну христовой карты, подверг тех, кого любит, смертельной опасности.

Глава LXXXVIII НОЧНОЙ ПЕРЕПОЛОХ

Прошло около трех недель.

Леонардо сделал множество рисунков женской утробы. Он работал с утра и до поздней ночи, тщательно скрывая суть своих исследований, а тем более их цель от учеников. Чтобы чем-то их занять, он поручил им расписать несколько комнат для кардинала Медичи. Тот пожелал быть окруженным сюжетами из греческих мифов.

Леонардо быстро написал картоны, отдал их Чезаре да Сесто и поручил начать работу.

Первая фреска была почти готова. Она стала источником отчаяния да Винчи. Он смотрел на бездушное, угловатое изображение Ганимеда и еще более чудовищную фигуру Зевсова орла. Перспектива была идеальной, и пропорции красок ученики соблюли идеально. Но фреска все равно вышла настолько бездарной, что Леонардо едва удержался от решения ее сбить.

Да Сесто погрузился в такую черную и злобную меланхолию, что учитель старался лишний раз с ним не встречаться.

— За столько лет он так ничему нас и не научил! — крикнул как-то да Сесто за ужином.

Так громко, что Леонардо, работавший в своей мастерской над Иоанном Крестителем, услышал его. Мельци, как обычно позировавший ему, вздрогнул. Лицо его исказилось, будто от боли. Он хотел что-то сказать, но учитель не позволил.

— Он прав, Франческо, — спокойно сказал Леонардо. — Я не смог научить его и вряд ли смогу чему-нибудь научить тебя.

Мельци продолжал улыбаться. Да Винчи понял, что Франческо совсем не слушает его и ему не важно, что говорит учитель. Важно только смотреть на него, важно дышать с ним одним воздухом. Поэтому он тоже никогда ничему не сможет научиться.

Леонардо тяжело вздохнул.

— Я приношу несчастье, — грустно сказал он.

А Франческо все смотрел на него и смотрел, не слыша ни единого слова.

* * *

Леонардо продолжал работать без устали. Около полуночи вошел сонный Джакопо с новыми свечами. Он заменил огарки вокруг учителя и ушел спать.

Да Винчи посмотрел на Франческо. Тело ученика обмякло, он положил голову с длинными, роскошными, в точности как у Рустичи кудрями на руку и дремал.

Леонардо перешел к другому мольберту, где был закреплен чистый лист, и торопливыми движениями стал рисовать спящего ангела со сложенными крыльями.

Внезапно с улицы раздался дикий женский крик:

— На помощь!

Следом донесся грохот, будто кто-то ломал ворота.

Франческо вздрогнул и проснулся. Леонардо бросился к окну. С той стороны, где был садик Панчифики, разлилось море огней. Забор, отделявший садик от остальной рощи был сметен. Целый конный отряд столпился у двери. Похоже, она оказался значительно крепче, чем они ожидали. Несколько мужчин били в нее плечами.

Истошно кричала служанка:

— Помогите!

Казалось, весь замок мгновенно поднялся на ноги. Со всех сторон доносились лязг оружия, топот и громкая брань.

Прошло всего несколько минут, а внизу закипел настоящий бой. Папские гвардейцы, находившиеся под командованием Джованни, набросились на неизвестных.

— Брать живых! — донесся надсадно громкий голос кардинала.

Те, кто был на лошадях, стали быстро отступать в глубь рощицы. Битва продолжалась совсем недолго. Непрошеных гостей связали и поволокли к замок. Перед дверью, что вела в покои Панчифики, остался целый отряд для охраны.

Ученики проснулись. Леонардо, выскочив из мастерской, увидел, что Джакопо и Чезаре спешно натягивают одежду.

— Оставайтесь здесь! — крикнул он им.

— Но… — да Сесто хотел возразить.

— Ради вашей жизни, оставайтесь здесь! — повторил учитель.

Голос его прозвучал как иерихонская труба. Чезаре покорно отступил.

Да Винчи быстро спустился вниз. В галерее он увидел кардинала Джованни. Тот быстро направлялся к выходу, словно Немезида в своей развевающейся красной сутане. Следом за ним солдаты волокли пленников.

— Мессере Леонардо, прошу вас следовать за мной, — приказал кардинал. Лицо его было бледным, а губы плотно сжатыми. Внезапно он заорал: — Где этот чертов Биббиена?!! Опять на какой-нибудь девке?! Строци! Найди этого ублюдка! Если он пошел к шлюхам, я с него шкуру сдеру!

К своему приказу кардинал Медичи присоединил такое длинное и витиеватое ругательство, каких да Винчи доселе не слышал.

* * *

Пленников привели в старый винный погреб, служивший теперь оружейным казематом. Всего удалось захватить семерых. Они были в одинаковых черных камзолах. Поверх них только легкие нагрудники из прочной кожи. Черные плащи и шляпы. Были еще маски, но их