Рождение Орды

жизни. И вспомнил письмо, написанное на старом наречии, понятном лишь особо сведущим — шаманам и вождям кланов:

Тебе предложат выпить — откажись. Этот напиток — кровь изувеченных душ, и она изувечит душу любого выпившего. Поработит навсегда. Во имя всего, что когда- либо было дорого тебе, откажись!

В древнем языке изувеченные души назывались одним хлестким страшным словом. Изувеченные души — те, кого призывали чернокнижники и кем едва могли управлять. Жидкость, лившаяся в горла бывших друзей и соплеменников Дуротана, была кровью такой твари. Изувеченные души теперь были у орков, напитанных неестественной силой, неистово скачущих в свете факелов, готовых помчаться вниз по склону, готовых обрушиться на сильнейшую крепость этого мира.

Изувеченные души.

Д'эамоны на древнем наречии.

Демоны.

Глава 20

Я говорил со многими, видевшими падение Шаттрата. Но воспоминания их смутны и нечетки.

Даже изумительная память Дрек'Тара подводит: старый шаман мямлит, запинается. Может, вкус нечистой демонской крови затмил их разум? Они помнят лишь ярость — но не сотворенное в ярости. И даже малая горстка не пивших — Дрек'Тар среди них — нее силах вспомнить произошедшее, словно бы разум отказался вмещать столь чудовищное, заставил выбросить из памяти.

Конечно, не все дреней погибли при штурме. Я своими глазами видел жалких ущербных существ, бывших когда-то гордыми и сильными дренеями. Теперь они бродят по Лзероту, потерянные, отчаявшиеся, плачущие об утраченном доме. Они — заблудшие, потерявшиеся, достойные лишь жалости.

К сожалению, я не смог сделать рассказ о штурме Шаттрата полным и подробным. Но даже уцелевшие крохи воспоминаний, страшные и кровавые, не должны быть опущены и забыты. Соткать из них цельное полотно трудно. Но взявшемуся писать хронику не привыкать к таким трудностям.

Орки мчались вниз по тропе, гонимые неистовой жаждой разрушения. Некоторых так обуяла ярость, что они на бегу били по скалам. Многие ревели, выплескивая злобу, прочие бежали молча, угрюмо, сосредоточенно, копя ярость в себе, готовясь выплеснуться в нужный момент.

Дуротан страшился существ, когда-то бывших его соплеменниками и друзьями, куда больше, чем огров с дубинами или стада талбуков — или даже разозленных атакующих дренеев. Взмок от пота, трясся от холодного ужаса, но боялся не за себя. Боялся не за дренеев — их рок был уже неизбежен и неумолим, — боялся за орков. Во время того неистового набега на Шаттрат не смел даже назвать эту толпу обезумевших чудищ Ордой.

Вдруг скальная твердь вскинулась, сотряслась под ногами, бросила всех наземь. Поднялись снова, удивленные, глянули назад: а за спинами словно взорвалась гора! Жидкий огонь выметнулся в небо, опадал широко, плескал, тек по иззубренному пику, лучился жутким демоническим сиянием — но не ядовито-зеленым, как нечистая кровь, а оранжево-желтым. Гора изрыгала все больше расплавленного камня — величественное, захватывающее, жуткое зрелище.

Орки приняли это за хорошее предзнаменование, заорали одобрительно. И, выкрикнув приветствие горе, благословившей поход, повернулись и возобновили свой бег к радостям убийств.

В миле от города, у свежерасчищенной ровной площадки задержались, оглядываясь недоуменно.

Собраться было приказано здесь, и здесь должны были ожидать осадные машины.

Вдруг перед войском орков возникло огромное существо. Орки отпрянули назад, шипя. Бессмысленно зарычали, скаля клыки, уставились на явившегося исполина — непомерного, втрое выше величайшего из огров, ярко-красного от раздвоенных копыт до извивающегося хвоста, от кончиков острых рогов до пальцев, заканчивающихся длинными острыми когтями. Размер его поражал воображение, а вот форма… Дуротан глядел недоуменно. Да это же просто гигантский дреней!

Дуротан ужаснулся: орков попросту втянули в чужую распрю, никак их не касавшуюся!

— Вам, поклявшимся мне в верности, нечего бояться! — заревел гигант, и от его голоса содрогались самые кости. — Для вас настало время радости! Я — Кил'джеден Прекрасный, помогавший вам с самого начала вашего подвига! И я с вами в грядущей, наиславнейшей битве! Когда-то гнусные дренеи умышляли против вас, прятали целый город от ваших глаз. Но вы уничтожили тот город и прочие их города, уничтожили храм дренеев! Теперь впереди лишь последняя битва — и угроза дренеев исчезнет раз и навсегда! Зеленый камень, когда-то скрывавший Тэлмор, теперь скрывает от дренеев их рок! Кехла мен самир, солей лама каль!

Тут же иллюзия рассеялась — перед орками оказалось множество катапульт, таранов, всевозможных прочих осадных машин. Подле них стояли огры, глядевшие сосредоточенно и тупо, сжимавшие специально сделанное для них оружие.

Десятка три огров, готовых сражаться, — огромные машины рядом с ними выглядели детскими игрушками.

— Это еще не все! — объявил Кил'джеден и взмахнул рукой.

Чернокнижники дружно завопили, хватаясь за головы, потом заморгали, заулыбались.

— Сейчас в вашей памяти появились новые заклятия. Используйте же их с толком! Вперед, на дренеев!

И будто открыл врата — орки дружно ринулись на врага. Некоторые бросились к стенобитным орудиям, толкая их с невообразимой силой. За какие не взялись они — взялись огры, легко двигая тяжеленные махины. Многие орки вовсе ошалели от ярости и попросту помчались к городским стенам. Что они собрались там делать, Дуротан не представлял, но послушно направил свой клан следом.

Тяжко рокотали, скрипели осадные орудия, влекомые орками и ограми. Но не успели их подкатить и расставить по местам, как штурм уже начался. С неба обрушились огромные ядовито-зеленые камни, дырявя, разрушая, разваливая башни и бастионы, поднимавшиеся над стеной, да и сама стена кое-где начала трескаться, осыпаться.

Но главную силу штурма составили те, кто явился из этих камней: угловатые существа, с виду неуклюжие, но двигавшиеся с изумительным проворством, будто слепленные из светящегося зеленого камня. Они принялись бить в стену — и на помощь им полетели обычные камни из катапульт.

Огромные бревна таранов ударили в главные ворота, пара огров заколотила по ним