услышат. Она не хотела, чтобы они начали спрашивать ее о способности чувствовать мифических существ.
— Опасно! Здесь не джунгли Амазонки, знаешь ли. Ты что, думаешь, я побегу обратно в Гескомб из-за какой-то взбесившейся белки? Ну и что она мне сделает — забросает шишками, что ли?
Конни могла бы заметить, что на этих пустошах не в диковинку драконы, каменные духи, минотавры и снежные волки, по крайней мере, не в диковинку для членов Общества. Но Саймон в Обществе не состоял и тестирование пройти не жаждал, хотя Конни до этих пор не раз получала основание подозревать, что у него есть какой-то дар.
— Знаю, — сказала она, стараясь держать себя в руках, в то время как инстинкт говорил ей, что они должны бежать отсюда, и немедленно. — Но прошу тебя, хоть раз доверься мне. Идти туда действительно никому не безопасно, пока мы не узнаем, что это такое. — Она смотрела ему в глаза, стараясь дать понять, что тоже чувствует существо, скрывающееся в темноте.
— Не узнаем, что это такое? — спросила Аннина, заинтригованная этим диалогом, нетерпеливо переводя взгляд с одного из них на другого. — Вы что-то видели?
Конни помотала головой:
— Нет, но мы с Саймоном, кажется, слышали какой-то шорох.
От дальнейших объяснений ее избавило оглушительное ржание, вопль, а затем звук падения неподалеку, справа от них. Теперь все они слышали, как что-то большое с треском ломится сквозь чашу, а Конни успела заметить, как в подлеске мелькнул и исчез длинный черный хвост. Без колебаний они бросились туда, откуда послышался крик.
Саймон первым добежал до места происшествия. Он обнаружил там Кола: тот сидел на земле, обхватив голову руками, и стонал.
— С тобой все в порядке? — Конни подбежала к нему, отпихнув в сторону брата. — Что случилось?
— Меня сбросил Мэгз, — выдохнул Кол, и услышать такое от него было делом небывалым, потому что всем было известно, насколько он умелый наездник.
Конни свистнула, и каштановый пони галопом прискакал обратно на поляну, с расширенными от страха глазами. Мэгз прижался к ней в поисках утешения, подрагивая шкурой.
— Как это ты упал? — спросил Саймон. — Ты же никогда не падаешь.
— Не знаю. — Кол потряс головой, чтобы избавиться от звона в ушах. — Мы ехали себе по своим делам, когда… — Он осекся, внезапно вспомнив, что он видел. — Конни, по этой пустоши бродит что-то непонятное. Похоже на большую кошку. Я видел его глаза вон там, в кустах. — Он показал на густое переплетение поваленных деревьев и молодой поросли. — Оно прыгнуло, Мэгз встал на дыбы — и я свалился.
— Большая кошка? — Аннина протянула руку, чтобы помочь Колу встать с земли. — Ты уверен?
Кол смущенно взглянул на Конни. Члены Общества дали клятву хранить в тайне существование мифических существ, и если в кустах было одно из них, это означало, что он только что совершил огромную ошибку. Аннина никогда не упустит такую заманчивую загадку.
— Не уверен. Может, это был обыкновенный олень или еще что-то.
— Это был не олень, — заявил Саймон. — Я знаю, что не олень. Пойдемте-ка поищем его.
Конни сердито посмотрела на брата. Дело принимало дурной оборот, а ее все еще не оставляло ощущение, что им угрожает страшная опасность.
— Нет, не пойдем. Ты забыл, что Кол ранен, ведь правда, Кол? — сказала она с нажимом.
Поняв намек, Кол схватился за лодыжку:
— Да. Кажется, растянул связки.
— Давайте вернемся в домик Хью и приложим лед к твоей ноге. Саймон, подхватывай его с одной стороны, а я возьмусь с другой.
Затем вся процессия удалились, а два янтарных глаза продолжали следить за ними из темноты.
2
Огненные духи
Кол сидел в шезлонге в садике за домом Рэта, среди вышедших из строя машин, которые его отец обожал ремонтировать. Сам мистер Рэтклифф спал в гамаке, подвешенном там, где обычно крепится бельевая веревка. Миссис Рэтклифф, немелодично что-то напевая, гремела посудой в кухне. Она готовила то, что сама называла джемом из живой изгороди, а ее муж и сын — «маминой ядовитой пастой».
— Все бы ничего, если бы она пускала в дело только ежевику и всякие ягоды, — ныл Рэт, — так нет же, она расширяет рецептуру: бросает туда все, что попадается ей на глаза.
— Например? — спросила Конни, обрывая лепестки с ромашки. — Любит — не любит, — рассеянно считала она.
— Ну, не знаю… например, крапиву и ядовитые сорняки — действительно, все подряд.
Конни оставила ромашку в покое и мысленно пообещала себе потихоньку избавиться от банки, которую миссис Рэтклифф подарила ее двоюродному деду на Рождество.
Аннина только что закончила рассказывать Рэту про то, что произошло в сосновой роще, и пустилась теперь в рассуждения о странном существе.
— Такое, разумеется, случается не впервые, — говорила Аннина, обмахиваясь шляпой от солнца. — Давным-давно ходят слухи, что на этих пустошах скрывается зверь.
— Правда? — осторожно спросила Конни.
Она была уверена в том, что никогда раньше не ощущала присутствия этого самого создания, и все еще не могла понять, что же это было. Оно казалось таким странным, таким противоречивым — темным и крадущимся, как тигр или пантера, по-змеиному скользящим сквозь подлесок, но одновременно проворным — уж достаточно быстрым, чтобы мгновенно скрыться с глаз.
— Да. В прошлом месяце видела репортаж из Оукхемптона о нападении на стадо овец. Повсюду были следы больших лап, если верить фермеру, — ответила Аннина.
— Не думаю, что это был тот же самый зверь, — с ухмылкой сказал Рэт.
Он растянулся всем своим худым, жилистым телом на лысоватой лужайке, усеянной желтыми одуванчиками. Его острое лицо скривилось от еле сдерживаемого смеха.
— Да? — спросила Аннина. — А почему?
Рэт открыл было рот, но не нашел что сказать.
Кол знал почему: должно быть, это пошалил снежный волк Айсфен, когда ему в очередной раз вздумалось кого-нибудь попугать. И Кол не удивился бы, если б узнал, что это Рэт его науськал. Если поразмыслить, вполне могло оказаться, что в тот момент Рэт даже сидел на нем верхом.
— Да ведь это далеко отсюда, разве нет? — пришел Кол на помощь другу, который славился своим неумением врать.
