– Предоставь в мое распоряжение аперитивы. Я в команде Джессики хорошую школу прошла именно по аперитивам.
Ночью она сидела в баре, забившись в темном углу за столиком. Сидела долго – в высоком бокале с трубочкой растаял лед, кофейная кашица из перевернутой чашки высохла. Эльвира ковыряла ее ложкой, переводя напряженный взгляд с одинокого пианиста на вход.
Марио появился усталый и непонятный. Задержался у стойки, ожидая заказ, и только затем сел напротив. Эльвира вся трепетала от нетерпения, желая узнать результат, едва сдерживала порыв.
– Ты для меня уникальная находка! – сказал он. – Шеф не ожидал получить процент, с которого начал.
Эльвира затаилась, предвкушая комплименты и еще бог знает чего.
– Давай праздновать! – робко предложила она.
– Хочешь шампанского? – Марио поднялся.
– Я не пью. Ты выпей!
– Я уже прилично набрался. Хватит. Праздника сегодня не получится. Рано утром вылетаем в Нью- Йорк.
Ожидания не оправдались. Она молча поплелась за ним из бара.
Вилла выступала из-за деревьев угрюмым темным крылом. Красно-желтый с зелеными пятнами лесной массив уходил за горизонт. В полном согласии с летящим временем наступала осень. Листья беззвучно срывались с веток и планировали вниз.
Эльвира сидела на перилах беседки с прижатым к уху мобильником, выдававшим длинные гудки. Бровь и часть щеки были залеплены пластырем. Рукав вязаного свитера, спустившийся по руке с телефоном, обнажал бурый синяк на плече. Прислонившись к колонне, она болтала свесившейся ногой и блуждающим взглядом смотрела по сторонам. В отдалении садовник выравнивал граблями кучу опавших листьев.
Наконец послышался знакомый голос.
– Валь! Это – я.
– Наконец-то! – воскликнула подруга. – Ну что?
– За два месяца ни взгляда, ни интереса. Я для него пустое место. А тут… Не знаю, как и рассказать.
– Говори прямо. Что-то случилось?
– Случилось…
– Что? Говори уж!
– Я здорово издергалась за это время…
«Желтый листик скружился Эльвире на голову. Она не смахнула его. Полуприсев на боковой парапет входной лестницы, напряженно смотрела на кучку гостей. Воспаленный взор был устремлен на Марио, болтающего с высокой шатенкой. Марио обнимал женщину за плечи.
Приехавшие не спешили. Выходя из машин, они топтались на площадке у входа, приветствовали друг друга, разговаривали и курили.
Эльвира оттолкнулась от опоры и ушла в дом. С аперитивами в руках несколько гостей стояли у накрытого стола, галдя по-итальянски. Ревнивый глаз Эльвиры выхватил Марио, усаживавшего даму за стол. Они оживленно разговаривали. Повар выкатил на тележке серебряное блюдо с горой румяного плова. Марио обернулся и потребовал общего внимания.
– Наша хозяйка предлагает сегодня попробовать узбекскую кухню. Эльвира! – повернулся он к ней. – Не вижу вас за столом.
Народ расселся, глядел с интересом. Плов водрузили на середину, официанты нагнулись к блюду с обеих сторон, распределяя золотой рис с кусочками мяса по широким пиалам.
Эльвира присела за стол.
– Чем это едят в Азии – ложкой или вилкой? – спросил мужчина с проседью на висках.
– Клавдио! – засмеялся Марио. – Ешь как сумеешь.
– В народе едят руками, – сказала Эльвира. – Но это не обязательно.
– Как его руками есть? – заинтересовался носатый итальянец с вытаращенными глазами среди коротких ресниц.
– Очень просто. Сжимаете три пальца и аккуратно отгребаете с краю кучку риса. Добавляете кусочек баранины и – в рот.
Носатый попробовал, остался доволен. Разговор закрутился вокруг эксперимента.
– Потрясающая кухня! – воскликнула «женщина Марио». – Эльвира…
– О! Я тебя не представил, – спохватился и перебил ее Марио. – Эльвира, познакомься: моя сестра Стефания. Редактор женского журнала.
У Эльвиры с души схлынул жар и загорелись уши. Она на минуту «оглохла».
– Как вы к этому относитесь? – спрашивала Стефания.
– Что – как? – переспросила Эльвира.
– Я сделаю страницу узбекской кухни в нашем журнале. Можно блюда повторить заново для фотографий?
– С удовольствием!
Неизвестно почему, ее глаза остановились на мужчине с проседью, которого Марио назвал Клавдио. Тот пытался рукой собрать рис. На мгновение Эльвира поймала его взгляд. По коже побежали мурашки, и стало холодно внутри. Точно так, когда она видела мужа перед его смертью.
Эльвира извинилась, вышла, села в гостиной. «Холодок» не исчезал. Она просидела довольно долго. Вернулась к столу, застала разъезд гостей. Попрощалась, послушала любезности об «изумительной» кухне, вернулась назад, в гостиную, села в кресло.
Марио пришел озабоченный. Увидел вжавшуюся в кресло «хозяйку».
– Ты что?
– Как тебя предупредить, не знаю.
– О чем?
– Клавдио скоро умрет!
– Ты спятила, подруга! Он здоров, как слон. А! Оставим. У меня и без того – забот полна голова.
Встал и ушел наверх.
Утром Эльвира застала Марио в холле у телефона.
– Клавдио! Как вы там, живы, здоровы? – Марио скосил глазом на Эльвиру. – Я буду, как договорились!»
В беседке Эльвира сползла на лавочку и продолжала говорить с Валей по телефону:
– Вечером он не появился. Звонок раздался ночью. «Я сейчас буду», – сказал Марио тихо, но у меня сердце в пятки ушло. Я поднялась с постели, надела халат. Места себе не нахожу. Накрыла столик, села у окна, жду. Ты бы видела, какой он приехал!..
«Черная «Порше» выскочила из темноты к подъезду, как будто пантера скакнула из ветвей на жертву. Через минуту Марио вбежал в спальню вместе с охранником. Черные глаза сверкали мертвецкой злобой. Такого Марио она не знала. Незнакомец готовился ее растерзать. Он с силой ударил ее по лицу.
– Как ты могла знать, что Клавдио ждет автокатастрофа?
Эльвира отлетела на кровать, тут же вскочила, прислонилась к стене и приняла боевую стойку…»
– Они меня скрутили и связали, – продолжала она рассказывать подруге. – Марио кричал: «Откуда ты знала? С кем ты связана?» Отвечаю ему: «Если бы я была с кем-то связана, зачем бы тебя предупреждала! Я получила знак, что он умрет, и все…»
– Господи! – вскричала Валентина в ужасе. – Ты где?
– Да я здесь, на вилле…
«Марио постепенно принимал знакомый образ. Глаза ожили. Кивком он отпустил охранника.
– Часто это у тебя? – спросил глухо.
– Нечасто, – прошептала она.
Он подошел к столику, налил виски, не разбавляя выпил, опустился на угол кровати.
Эльвира молчала, глядела на его сутулую спину.
– Разве ты не видишь, что я влюбилась в тебя до корней волос? Могу я погубить тебя?
